Тактическое деление римского войска (Токмаков В. Н.)

Одним из центральных вопросов изучения военной организации раннереспубликанского Рима является, на мой взгляд, выяснение организационно-тактического деления собственно войска. Это деление определяется уровнем развития социально-политических институтов общества, степенью эмансипации войска от них, и в свою очередь само оказывает существенное воздействие на них. Прежде всего это касается проблемы римских легионов в V-IV вв., их количества, состава и взаимосвязи с центуриатной организацией. Изложенные выше сведения Полибия и Ливия обычно экстраполируются на ранние стадии римской истории (причем подтверждение этому видят в широком употреблении слова “легион” в источниках) и легионной структуре придается, таким образом, перманентное и универсальное значение¹.

Долгое время считалось, что сведения римской традиции о разделении царем Сервием Туллием римского гражданства на пять цензовых разрядов, а войска соответственно вооружению на 193 центурии (Liv.I.43; Dionys.IV.16-20; Cic. Resp.II.21.38) являются позднейшей ученой реконструкцией анналистов и не имеют никакого отношения к реальной структуре воинских сил. Подчеркнем еще раз, что это заблуждение было остроумно разрушено в ряде работ П. Фраккаро². По его версии, Сервий Туллий удвоил сохранившийся с Ромуловых времен “легион” из 3 тыс. чел. (Dionys. II.16.2; Plut.Rom.13; Zonar.VII.З). Справедливо предположив, что в полевом войске служили только юниоры (40 центурий 1-го разряда по 100 чел. в каждой). Фраккаро добавил к ним по 10 центурий юниоров 2-3-го разрядов, также имевших тяжелое вооружение, и получил «легион» из 60 центурий (6 тыс.чел.). С тех пор эта структура легиона сохранялась и после его разделения на две части для предоставления командования каждому консулу и стала классической, хотя численность состава центурий уменьшилась³. В дальнейшем, по мнению П. Фраккаро, в легионы включаются 24 центурии юниоров 4—5-го разрядов, т.е. по 1 200 велитов на легион, состав которого доводится таким образом в IV в. до 4 200 пехотинцев и остается неизменным в дальнейшем.

Отличаясь стройностью и тщательностью построения при солидной опоре на данные источников, теория Фраккаро резко стимулировала в историографии интерес к исследованию Сервианской конституции вообще и ее военной организации в частности, причем большинство исследователей либо полностью разделяют ее, либо принимают за основу⁴. Ряд уточнений вносит П. Де Франчиши, который считает, что демографическая ситуация в Риме начала V в. до н.э. не позволяла создать войско в 6 тыс. чел., а только в 3 тыс. Увеличение же численности войска могло произойти лишь во второй половине V в.⁵ Согласно Л. Грив, первоначальное войско-фалангу составляли 40 центурий 1-го разряда, которые сопровождали вспомогательные войска (2-3-й разряды), в V в. объединенные названием classis и составившие 1-й легион⁶. Ж. Эргон вслед за Г. Де Санктисом соотносит количество легионов с числом военных трибунов с консульской властью, каждый из которых, по его мнению, командовал легионом, следовательно, возникновение двух легионов он относит к середине V в. до н.э. Тогда же, согласно его теории, категория населения, оставшаяся, по свидетельству Геллия (VI (VII).13), вне войска, т.е. infra classem, постепенно разделяется на 4 разряда, и они инкорпорируются в состав легионов, число которых к началу IV в. было доведено до четырех⁷. Другие исследователи, однако, сомневаются в делении войска на два легиона в начале Республики и относят его ко времени восстановления консульского правления в 367 г.⁸ При этом Э.С. Стэвли ссылается на Ливия (VII.5.9), который говорит якобы о наборе 12 военных трибунов (в легионе было 6 трибунов), но в пассаже Ливия речь идет именно о 6 трибунах, и аргумент Стэвли не может считаться корректным.

Дж. Самнер резко возражает П. Фраккаро, утверждая вслед за М. Нильсоном, что, во-первых, войско было переведено на центуриатную основу только в 444 г. после учреждения военного трибуната и дальнейшее возрастание количества легионов проходило в соответствии с увеличением числа трибунов⁹. Во-вторых, он сомневался, мог ли быть в царский период легион из 6 тыс.чел. и был ли он разделен в начале V в.? Он полагает, что при делении в центуриях должно было остаться по 50 чел., а не по 60, как думал Фраккаро. Кроме того, он отвергал ссылку на религиозные чувства римлян, якобы заставившие их сохранить структуру из 60 центурий для каждого легиона¹⁰. Признавая справедливость ряда его конкретных положений, отметим, что, возражая против схемы Фраккаро, Дж. Самнер сам впадает в схематизацию, ибо исходит из состава центурии ровно в 100 чел., в то время как еще А. Швеглер обратил внимание, что первоначально она обозначала исключительно “отряд” как таковой¹¹.

Свой вариант предложил А. Момильяно, согласно которому все 60 центурий первоначального легиона принадлежали 1-му разряду (по Геллию, classis), который он отождествляет с locupletes, а остальные находились “вне строя” (infra classem). В раннереспубликанское время в связи с делением легиона на две части и расхождением между военными и избирательными центуриями собственно classis сократился до 40 центурий, а остальные 20 были переведены в infra classem и составили 2—3-й разряды¹². Но эта теория вызывает ряд возражений. Неясно, каков был ценз у первоначального classis в этом случае, если некоторые исследователи сомневаются даже в существовании достаточного количества состоятельных граждан для 40 центурий, и нет никаких доказательств понижения ценза у “выводимых” центурий. Далее, различия в вооружении 1-го разряда (щит clipeus) и всех остальных (щит scutum) признаются аутентичными сервианскому времени, следовательно, 20 выведенных из classis центурий тоже должны были им обладать, да и цель такой акции Момильяно не уточняет, хотя infra значит “вне”, в то время как процесс был обратным — постепенное включение в войско все новых масс плебеев в результате длительной “борьбы сословий”.

Особую версию выдвигает Э. Гьерстад. По его мнению, в V в. до н.э. было два легиона, но состояли они из 85 центурий каждый. Всего Гьерстад признает 170 центурий, которые набирались в 17 ранних сельских трибах по 10 центурий, от каждой трибы. 120 центурий тяжелой пехоты (1-3-й разряды) образовывали фалангу легионов¹³. Эта точка зрения заслуживает внимания, поскольку призвана установить тесную взаимосвязь между военными и политическими центуриями и трибами, а также объяснить принцип комплектования военных сил по трибам. Следует заметить, однако, что Э. Гьерстад произвольно объединяет в легионе и юниоров и сениоров, хотя традиция предоставляет многочисленные сведения о службе в полевых войсках только первой категории военнообязанных, а сениоры оставались таковыми только формально, вероятно, чтобы оправдать их присутствие в центуриатных комициях, происходивших из собрания именно войска. На практике их использования в боевых порядках не зафиксировано в источниках (за исключением случаев по охране городских стен) (см. ниже. § 3.3). Теория Гьерстада пытается оправдать реконструируемый им неэквивалентный набор центурий по трибам, согласно которому из 8 тыс. воинов 1-го разряда 6 400 составляли юниоры, т.е. каждая из 16 триб (кроме Крустуминской) выставляла якобы по 4 центурии юниоров и по 1 сениоров¹⁴. Но следует учесть, что в таком случае нарушается принцип равного представительства обеих категорий воинов в комициях, составлявший одно из основных положений центуриатной организации, несмотря на справедливо отмеченное многими исследователями соотношение этих возрастных групп как 3:1 соответственно¹⁵. Можно согласиться с аргументом Л.-Р. Тейлор, что при жесткой увязке воинских центурий с трибами центуриатная организация должна была бы постоянно подвергаться реорганизации в соответствии с возрастанием числа самих триб¹⁶.

Едва ли приемлема и ссылка Гьерстада на несовпадение военных и политических центурий, так как различалась численность состава этих единиц, а не их количество. По расчетам Э. Гьерстада, в каждом легионе насчитывалось 48 центурий юниоров 1-3-го разрядов, но подтверждения этому мы не находим ни в данных традиции, в том числе о Сервианском устройстве, ни в сведениях о структуре манипулярного легиона, а потому его гипотеза не может быть принята.

Возвращаясь к теории П. Фраккаро, отметим, что она также вызывает возражения. Во-первых, мало убедительны ссылки на цифровые данные. Так, не представляется правомерным определение численности римского войска ко времени Сервия Туллия (сер. VI в. до н.э.) в 3 тыс. чел., словно не было на протяжении царского периода многочисленных войн, расширивших территорию римской общины и включивших в нее и соответственно в войско жителей близлежащих земель. Ряд свидетельств традиции относит уже к царскому периоду удвоение военных сил до 6 тыс. во время синойкизма ромуловой и сабинской общин (Plut.Rom.13; Dionys.II.35.6; Zonar.VII.З). Ливий явно указывает на пополнение войска и создание новых турм всадников за счет покоренных альбанцев (Liv.I.29.30) и других племен. Даже если считать данные традиции о первом цензе Сервия, по которому в войске оказалось 80 тыс. чел. (Liv.I.44) или даже 84 700 (Dionys.IV.22.2), вымыслом, то упоминания о 110 тыс. граждан по цензу 474 г. (Ibid.IX.25.2) заставляют предположить, что в это время римляне могли выставить войско, значительно большее, чем те 3 тыс., о которых говорил Де Франчиши¹⁷. Об этом же свидетельствуют и данные о потерях римлянами 11 тыс. чел. в сражении с Тарквинием (Plut.Popl. 9.4) или о 30 тыс. павших врагов (Liv.III.8.10). Современные исследователи определяют количество военнообязанных в Риме в начале V в. до н.э. в 17-20 тыс. чел.¹⁸, хотя реальное полевое войско было, естественно, меньше.

Далее, П. Фраккаро редуцирует реформу Сервия к количественному изменению численности легиона и не вполне учитывает качественное различие старого, куриатно-родового и нового, цензового (по нашему мнению, не совсем совпадающего с тимократическим — см. гл. II.3) принципов комплектования и организации войска, которые не исчерпываются изменением способа его набора. Тактическим звеном войска у Фраккаро и его последователей остается легион, воспроизводящий свою структуру. Дальнейшее развитие центуриатного устройства также сводится последователями Фраккаро к механическому делению легионов¹⁹ время которого приурочивается к тому или иному событию бурной римской истории. Остается не вполне понятным, признает ли Фраккаро период существования войска только из 1-го разряда (classic), как Ж. Эргон, Г. Де Санктис и др., или же два следующих разряда были добавлены в войско одновременно, и, следовательно, как полагает Р.М. Огилви, весь classis состоял из 60 центурий²⁰. Кроме того, П. Фраккаро практически отождествляет как численный состав, так и структурное деление на гастатов, принципов и триариев не только досервианского, но и раннереспубликанского войска с манипулярным легионом. А. Паркер был уверен даже, что римская фаланга делилась на 120 манипул²¹. Как мы постараемся показать далее, эта точка зрения в корне неверна.

Одним из немаловажных аргументов в пользу формирования двухлегионного войска является возникшая для римлян необходимость предоставить каждому из равноправных консулов (преторов) отдельное войско²². Действительно, богатый военными событиями V в. дает нам немало примеров самостоятельных действий консулов в разных местностях против различных племен и народов (см., например: Liv.III.61-62; Dionys.VI.40.1-2, хотя здесь речь идет лишь о двух лагерях, а войска сражаются в одной линии). Но отметим, что первое деление войска на две части Дионисий относит ко времени Таквиния Древнего (III.57.3). Он же сообщает, что набранное в 487 г. войско было разделено на три части, две из которых консулы повели против разных народов, третья часть, также из воинов призывного возраста, осталась для защиты ближайшей к Риму округи. Их нельзя путать с сениорами, из которых была сформирована 4-я часть под своими значками (центуриями) для охраны стен (Dionys.VIII.59.3).

Можно ли в этих воинских частях усмотреть классические легионы? Скорее всего, нет, ибо, во-первых, как явствует из контекста, необходимость разделения была вызвана не формальным принципом уравнения консульских прерогатив, а насущной необходимостью борьбы с несколькими племенами одновременно. При внимательном анализе аналогичных случаев выявляются похожие, вынужденные, конкретные причины делении военных сил (Liv.III.3.6-10; 8.11; 26.1;62.1-2). Дионисий упоминает о едином войске во главе с двумя консулами (Dionys. VIII.91.4). Примечательно, что весть о приближении двух вражеских войск заставила римлян специально принимать решение о разделе своей армии на две части для защиты союзников (VIII.83.4). Так, например, Дионисий передает, что около 500 г. один консул, Клелий, был назначен сенатом осуществлять гражданское управление и с половиной войска (текст на греческом) остался на страже против тех, кто мог быть склонен к мятежу. Другой консул, Ларций, вышел в поле против фиденатов с хорошо снаряженной армией (текст на греческом) и стал осаждать Фидены (VI.59.1). Дионисий не упоминает здесь о “легионах” (текст на греческом), а именно о половине целого войска (текст на греческом). Причем один консул осуществлял гражданскую власть, что сближает его по функциям с судьей, или претором. Ларция же можно отождествить с военным претором. О такой же практике свидетельствует и Ливий: отправка в начале IV в. до н.э. в землю вольсков раздельных консульских армий специально оговаривается сенатом (Liv.VI.31.5). На две части могли делиться и войска других народов, например, вольсков (Dionys.VIII.13.1-2).

Во-вторых, в упомянутом Дионисием войске 487 г. было по меньшей мере три части, а не две. Правда, в 479 г. по Дионисию (IX.5.2), консулы возглавляли каждый два легиона и такое же количество союзников. Но еще одно войско из двух легионов молодежи (текст на греческом) расположили у города для охраны его хоры, а стены охраняли опять-таки сениоры. Еще более красноречив другой пассаж Дионисия о набранном децемвирами войске в 10 легионов, что позволяет вроде бы атрибутировать каждому децемвиру собственный “легион”. Все войско было разделено на три части: 2 “легиона” (текст на греческом) остались в Городе, 3 были выведены на сабинян и еще 5 — на эквов (XI.23.1). Но известно, что далеко не все децемвиры вышли на войну; большинство осталось в Риме, поэтому в данных группах “легионов” правомерно видеть обычные армии, а в самих “легионах” в данном контексте — какие-то мелкие войсковые соединения. Как видим, каждый консул возглавляет у Дионисия два или даже три (VI.45.1) легиона, что противоречит теории о консульских легионах и свидетельствует, кстати, что Дионисий экстраполирует на период ранней Республики реалии конца ее. Приведенные данные никак не согласуются с версией Э. Гьерстада о включении сениоров в легионы. Они не только не входили в боевые порядки, но даже для защиты городской хоры использовалось войско из молодежи, возможно вследствие ее большей неопытности в военном деле (см. ниже).

Интересные данные сообщает Плутарх: в борьбе против сабинян Постумий Бальб занял с тремя тысячами гоплитов возвышенность, а его товарищ Лукреций с легкой пехотой из отборных воинов остался в городе, чтобы отбить вражескую конницу (Plut.Popl.22.4). Казалось бы, в этих гоплитах можно усмотреть стандартное количество тяжеловооруженных воинов легиона, а в отряде Лукреция — легковооруженных воинов из этого же легиона, тем более что и численность совпадает. Но обратим внимание: действуют они раздельно и самостоятельно, а воины Лукреция “отборные”, и это предполагает наличие также других частей. Более того, третье войско во главе с самим консулом Валерием, у которого, вероятно, находились основные силы, обошло неприятеля с тыла ( Ibid).

Примечательно, что в тексте Ливия чаще всего фигурируют названия не “легионы”, a exercitus, acies, copias (Liv.III.5.11; IV.21.9; VII.9.6; 16.3; 22.4; 33.2; 38.6; IX.14.2). Дионисий называет их текст на греческом (ср. Diod.ХII.60.6; ХIII.42.3), что больше ассоциируется с войском как таковым, и чрезвычайно редко tavgma, переводимое обычно как “легион” (см., например: Dionys.IX.5.2), хотя обилие таких текст на греческом заставляет сомневаться в их соответствии манипулярным, описанным Полибием. Есть сведения о совместном командовании консулами одним войском, в этом случае они располагались на флангах²³ или делили командование между собой по очереди (Liv.III.22.3; 23.2; 40; VI.33.8). Но обычно командование получали по жребию²⁴.

Лишь в одном месте у Ливия (под 467 г. до н.э.) упомянуты два консульских войска, которые соединились и действовали совместно, более того, были построены в одну линию — acies instructa (Liv.III.2.7; 5.11). Но и здесь они названы не легионами, a consulares exercitus (Ibid. III.26.1; VIII.19.10; X.25.16). При отсутствии особой необходимости на войну или в набег отправлялся один консул (II.53.1; 54.12; III.4.7), который мог достаточно произвольно делить свою армию. Так, в 459 г. консул с частью войска (parte exercitus) осаждал лагерь эквов, а другую часть вверил тускуланцам для отвоевания крепости (Liv.III.23.4). Едва ли это были строго фиксированные тактические единицы.

Следует добавить, что в историографии не раз высказывалась гипотеза о существовании в Риме начала Республики лишь одного высшего магистрата — претора²⁵. Известно также, что Брут некоторое время правил один, а затем это же ставили в вину и Валерию Попликоле (Dionys.V.19.1). По Ливию, в войне с Тарквинием и этрусками он командовал пешим войском, а Брут конницей (Liv.II.6.5). Если учесть, что традиция приписывала последнему обладание еще до свержения царей титулом tribunus celerum (Liv.I.59.7), то есть основания рассматривать Валерия как претора, а Брута как начальника конницы. Возникновение диктаторской магистратуры в 501 г. может подкрепить данную точку зрения. Можно спорить о времени оформления коллегиальной магистратуры из двух консулов, относя ее либо к 90-м годам, либо к середине V в. до н.э., но в любом случае целесообразность членения войска решалась исходя из конкретной ситуации, и части, как и целое войско, могли быть весьма различны по составу и количеству. Численность консульских войск также не была постоянной, как это представляется некоторым исследователям²⁶. Немалое влияние на нее оказывала позиция плебса, который в зависимости от внутриполитической ситуации либо бойкотировал набор, и тогда войско было малочисленным (Liv.II.27.10; III.16.6; IV.43.2; V.10.5), либо активно записывался (например, Liv.III.57.9; II.30.6; VIII.20.4). Так, консулы Сп. Навций и Секст Фурий набрали настолько крупное войско, насколько им позволяли списки военнообязанных граждан (текст на греческом — Dionys.VIII.16.1). При этом Дионисий не упоминает ни о каких воинских контингентах.

Заслуживает внимания следующий сюжет: в 449 г. до н.э. во время сражения войск консула Горация в критический для римлян момент всадники двух “легионов” числом 600 чел. спешились и пришли на помощь пехотинцам (Liv.III.62.8). Данный пассаж мог бы доказать наличие в Риме того времени легионов, но не двух, ибо примерно в то же время войско второго консула вело бой в другом месте, у Альгида (Ibid.III.61). Не исключено также, что специальное упоминание принадлежности всадников именно к двум легионам свидетельствует о том, что в традиции был закреплен реальный факт не совсем обычного подвига не всех всадников, а именно из двух воинских частей, которых на самом деле могло быть больше.

Не останавливаясь за недостатком места на рассмотрении многих других аналогичных данных традиции, многочисленность которых позволяет считать их закономерностью, необходимо проследить употребление Ливием слова “легион” при изложении конкретных событий истории. Ливий применяет его не только и даже не столько к римским воинским контингентам, но и к этрусским (II.46.1; IV.18.8; 21.3), вольсским (II.33.6; 40.10; III.22.1; VI.31.2), латинским (VI.32.7), самнитским “полотняным” (VII. 32.3; X.38.12), союзным тускуланским (III.18.7) и даже галльским (VII.31.2; 32.7; 36.7), причем о боевых порядках последних он сам отзывается как о нестройной толпе (agmen) (V.37.4,8; ср. Dionys.XIV.10.1). Так как эти народы находились на разных стадиях развития, в том числе и военного, то, несмотря на относительное сходство их военной организации, подобная небрежность Ливия в словоупотреблении наводит на мысль, что под “легионами” можно понимать различные воинские части, не идентичные по своей структуре и значению. Нередко упоминаемые Дионисием “легионы” (текст на греческом) скорее можно ассоциировать с “тысячами”, составляющими ряды центуриатной фаланги, хотя сведения о пополнении четырех “легионов” 20 тыс. пехоты и 1 тыс. всадников (Dionys.IX.13.1) сближают их с классическим составом легиона (ок. 5 тыс. пехоты и 300 всадников), нo следует иметь в виду, что автор говорит именно о пополнении уже имевшихся легионов!

Характерно, что Ливий употребляет это слово только во множественном числе (за исключением указанного выше случая) и в отличие от Дионисия, более отстраненно вникавшего в римские реалии и с чистым сердцем экстраполировавшего позднеримские институты в ранний период, он не указывает их конкретного количества: “римские легионы”, “легионы диктатора” (legionibus dictatoris), “бегущие легионы” врагов (!), “вести легионы в бой”, “набрать новые легионы” и т.д.²⁷, а также составленные из слабосильных граждан “городские” легионы (legiones urbanae) (VI.6.14; 9.5). Так, в 487 г. консулы “…делали смотр легионам и расставляли сторожевые посты по стенам” (Liv.II.39.9). Здесь термин legiones явно идентичен exercitus. Правда, позднее он пишет, что консул Попилий собрал четыре “полных легиона” (expletes legiones), повелев квесторам дополнительно набрать “другое войско” (alterus exercitus) для защиты Города (VII.23.3-4). Но ведь речь идет уже о 352 г. до н.э., когда легионы действительно начали оформляться как фиксированные войсковые единицы с переходом к манипулярной тактике²⁸. Причем, даже в этом случае очевидно, что войска консула и квесторов (последние не названы легионами, но, вероятно, также были солидными формированиями, как подсказывают многочисленные другие случаи)?? неравнозначны, а специальная оговорка о “полных легионах” наводит на предположение, что в иных кампаниях их численность могла быть меньшей, а зависела она либо от сложностей с набором (см. выше), либо от военных потребностей. Могли быть даже “легионы ветеранов” (X.39.1), численность которых едва ли была велика.

В другом месте Ливий сообщает о набеге на римскую территорию “целой армии врагов” (exercitus et legionum hostum — Liv.III.3.3), где легионы перечислены наряду с exercitus, но как некие отдельные или равнозначные с ними формирования. Возможно, автор желал подчеркнуть значительность вражеской угрозы, используя стилистический прием “гендиадиса”. Правомерно также думать, что они представляли собой какие-то особые контингенты военных сил, стоящих вне войска и предназначенных скорее для набегов, чем для генеральных сражений (см. также о набегах: Liv.II.48.6). Интересно сообщение Ливия о наборе самнитского “полотняного” легиона (legio linteata). Самнитский полководец вызвал 10 знатных самнитов и, связав их клятвой, приказал им выбрать себе соратников одному за другим, пока не наберется 16 тыс. (Liv.X.38.12)²⁹. Но ниже Ливий говорит о наборе другого войска (alius exercitus), причем слово alius (один из многих) намекает на неограниченность подобных соединений численностью 20 тыс., которое ни славой, ни снаряжением не уступало “полотняному легиону” (Liv.X.38.13). Сопоставление “легиона” с exercitus по численности указывает, что под ним понимался не воинский регулярный контингент, а целое отборное войско. Примечателен еще один пассаж о триумфе, во время которого за колесницей консула следовали его “легионы” (triumfanten (Lucrecium) secutae sunt legiones) (Ibid.III.10.14), т.е. не один, главой которого, как утверждают большинство исследователей, был каждый консул, а больше. А так как выше говорилось о consulares exercitus (III.6.4), то их смешение и взаимозаменяемость у Ливия становятся очевидными.

Наконец, сведения Дионисия о наборах в разные годы V в. то шести, то десяти легионов (VI.42—494 г.; XI.23.1—450 г.) и о наличии в битве при Аллии уже в 390 г. четырех легионов римлян и столько же союзников (ХII.19; ср.: Liv.V.37.3; Diod.ХIV.114 (24 тыс.)) окончательно подрывают позиции сторонников двухлегионной регулярной армии, даже с учетом возможной недостоверности первого сообщения³⁰. Складывается впечатление, что само название legiones в традиции использовалось для определения самого факта многочисленности войска, его общей массы и синонимично понятию consulares exercitus. Заметим, что тот же Дионисий, который приписывал центуриатному войску V в. деление на множество легионов, в пассаже о войне с Пирром (280 г.) насчитывает только четыре легиона (XX.1.4), аутентичность числа и нумерации которых для начала III в. подтверждается другими источниками (Liv.X.26.11; 27.11; 29.13; ср.14.14; 18.4; 25.11-16).

Для выяснения вопроса о структурной организации центуриатной армии необходимо остановиться на действиях диктаторских войск, ибо диктатура, как известно, учреждалась в критические моменты жизни Рима (поэтому источники единогласно свидетельствуют о наборах войск при этом в полном составе), и в регулярные сражения диктаторское войско вступало чаще, чем ординарное консульское. Так, Дионисий передает (V.75.3), что диктатор Ларций, проведя предварительно ценз, разбил как пехоту, так и конницу на 4 части. Ценз выявил наличие 150 700 чел., из состава которых были выделены юниоры и распределены по центуриям. При соотношении численности юниоров и сениоров как 3:1³¹ выделенная масса первых должна была составить около 100 тыс., а каждая часть — 25 тысяч. Три части (текст на греческом) образовали собственно войско, а последняя осталась охранять город вместе с сениорами (Ibid.). Из этих данных следует, что даже при учете весьма вероятного завышения численности гражданского населения в то время и тем более набранного войска, куда, судя по традиции, никогда не входили все военнообязанные, “мойры” Дионисия значительно перекрывали по численности как двухлегионную армию, так и всю армию в ее классической численности. Отмахнуться от этих цифр под предлогом их недостоверности также невозможно: в таком случае следует отвергнуть все количественные данные, в том числе и о 2-х легионах, а не выбирать подходящие; кроме того, Дионисий, как и Ливий, был достаточно скрупулезным именно в этом аспекте и опирался на более древние документы, включая и Libri lintei (Liv.IV.13.7).

Возвращаясь к отмеченному пассажу, подчеркнем, что распределение воинов по центуриям происходило после проведения ценза граждан, следовательно, набирались они по центуриям, а не по трибам, количество же их в центуриях в данном случае значительно больше ста человек (см. также: Liv.VI.2.6). В остальном деление диктаторского войска идентично консульским (на 3 части) и к количеству консулов не имеет отношения (см.: Dionys.IV.27.1; VI.2.3). Может ли это подтвердить выводы многих исследователей об изначальном базировании римской армии на четырех легионах?³² Мне кажется, едва ли, если учесть кроме изложенного выше факты деления войск диктаторов на две (Dionys.V.37.4; 40.1-2) или три части-“мойры” (Liv.III.22.5; IV.18.5; VI.6.12-16). Скажем, диктатор М. Фурий Камилл формирует три войска, одно (из юниоров) оставляет у Рима, а два других ведет на войну (Ibid.VI.2.7) вместе с военным трибуном. Причем, эти части (partes) — не легионы, а подразделения единого набранного войска (exercitus conscriptus). Поэтому видеть в них классические легионы, тем более два или четыре, неправомерно. Тем более, что набранное диктатором “новое войско” могло объединяться со старым консульским и сражаться вместе с ним под руководством диктатора (Liv.VII.7.3).

Согласно Дионисию, войско диктатора Постумия, разделенное на центр и фланги, каждый со своим командиром, насчитывало 23 700 чел. пехоты и 1 тыс. всадников (VI.5.5). Одно соединение, таким образом, содержало примерно 7 тыс. пеших и 330 всадников, что больше соответствует классическому легиону, но все же превышает его численность, равно как и реконструируемую П.Фраккаро (6 тыс.)³³. Кроме того, эти части (текст на греческом) по своему месту в бою были не равнозначны, а следовательно, должны были обладать различным составом.

Многие ученые относят время разделения “легиона Фраккаро” на два ко второй половине V или началу IV в. до н.э., времени введения военного трибуната с консульской властью³⁴, а оформление 4-х легионов помещают во вторую половину IV в., в эпоху самнитских войн³⁵. Не касаясь подробно вопросов, связанных со временем и сущностью перехода к манипулярной тактике, остановимся на некоторых аспектах эволюции центуриатного войска в период правления военных трибунов. Дж. Самнер, выражая распространенную точку зрения, полагает, что каждый трибун, подобно консулам, возглавлял один легион. Следовательно, увеличение числа трибунских магистратур должно отражать возрастание количества легионов³⁶. Его в целом поддержал Э.С. Стэвли, который опирался на известное высказывание Ливия (IV.7.2) о причинах избрания первых трибунов³⁷. С этим можно было бы согласиться, но Ливий как раз говорит о причине, аналогичной описанной выше необходимости разделять консульское войско на две части, т.е. о невозможности с двумя консулами вести три войны против разных народов. Но это отнюдь не означает создания еще одного воинского обособленного контингента. Признавая данную теорию, мы вынуждены будем признать и наличие в Риме того времени также и 5 и даже 8 легионов соответственно колебаниям состава высшей магистратуры, а традиция не дает нам таких доказательств. Помимо этого, нельзя смешивать консулярных трибунов и военных трибунов в позднейшем смысле этого слова, тем более что источники их четко различали (Liv.VII.5.9; Cic.Contra Verr.1.30).

Будучи трибуном, Камилл неоднократно сам или с одним из коллег возглавлял войско из нескольких частей (“легионов”), в то время как остальные не имели командования (Liv.VI.22.6; 29.2). В других случаях только два трибуна из шести возглавляли войско (exercitus), остальные оставались в Городе, даже если образовывали три войска, то назывались они опять-таки exercitus и формировались по типу, описанному выше (Liv.VI.6.12). Поэтому и в тех случаях, когда, согласно конкретным данным источников, каждый из двух трибунов командовал одним «легионом», мы не можем с уверенностью утверждать, что речь идет о классических воинских формированиях. В данной связи заслуживает внимания тезис Г. Де Санктиса, поддержанный и другими историками, о том, что первоначально военные трибуны возглавляли “тысячи”, т.е. ряды фаланги³⁸. Если учесть толкование Варроном (LL.V.89; 181) слова milites от miles (тысяча), то tribunus militum, возможно первоначально был командиром именно “тысячи”.

Впервые четкое описание легиона с манипулярными признаками встречается у Ливия под 348 г. до н.э. с нехарактерной для него оговоркой о точной численности состава (10 легионов по 4 200 пеших и 300 всадников в каждом) (Liv.VII.25.8). К 340 г. относится подробное описание структуры манипулярного легиона (VIII.8.8-10). Причем, как явствует из сообщения Ливия (Ibid. 10), военнообязанные приписывались уже не к центуриям, а к легиону (ex legione Romana scripta). За все предшествующее время мы не находим в традиции ни одного описания центуриатного “легиона”, за исключением реформы Сервия Туллия (см. § 1).

Итак, проведенный анализ конкретного материала традиции не позволяет проследить существование в Риме по крайней мере вV в. до н.э. не толькo войска из двух легионов, но и вообще легионов, понимаемых как самостоятельные подразделения войска со строго фиксированной структурой и численностью, являющиеся основой формирования армии. Упоминаемые в источниках “легионы”, как и консульские и диктаторские войска, подобным критериям отвечать не могут. Их численность варьировалась в широких масштабах, а структура была аморфна и позволяла легко расчленять или соединять войска в зависимости от тактической обстановки. Описание центуриатного войска, сохранившееся в традиции, также не дает никакого намека на какую-либо группировку центурий в прочные, структурно оформленные соединения. Однако такой вывод отнюдь не опровергает тезиса о едином войске, состоявшем из 60 центурий. Здесь П. Фраккаро, безусловно, прав. Подтверждение этому мы находим в пассаже Дионисия о командире М. Флавии, плебее и земледельце, который в 479 г. “…вел за собой 60 центурий, объединенных законом” (Dionys. IX.10.2).

В связи с этим необходимо остановиться на определении происхождения слова legio и названии раннереспубликанского центуриатного войска. Этимология legio от legere (Veget. II.1 — от eligere) (отбирать) представляется вполне очевидной, поэтому можно согласиться с мнением Ф. Гшнитцера, который полагал, что первоначально в царский период legio обозначал сам процесс набора войска. Еще в раннереспубликанское время легион выступал как “вооруженное гражданство”, набираемое на период войны³⁹. Примечательную этимологию дает Варрон: Legio quod leguntur milites in dilectu (Varro.LL.V.88). Таким образом, это понятие тесно связано с набором войск и с V в. обычно заменяется однокоренным термином dilectus⁴⁰. Выше было показано, что Ливий для полевого войска, как правило, употребляет обозначение exercitus, а Дионисий — текст на греческом, для набора же или только что набранного войска — текст на греческом (Dionys.VIII.12.5; IX.5.1,2). Поэтому войско, учрежденное Ромулом и называемое в источниках “легионом” (Liv.I.11.1; Dionys.II.16.2), представляло собой ополчение всех общинников, и это было выражено в названии. Со времени реформы Сервия появляется термин classis (Gеll.VI(VII).13), который можно отнести к собранному войску, распределенному по центуриям. Фест определяет: classis procinctam id est paratam ad bellum militum multitudinem, Diali flamini videre non licuit (Fest.P.295L)⁴¹. Ливий применяет аналогичное определение — exercitus armatus paratusque (Liv.VI.6.13; ср. Fest.P.294L) или exercitus conscriptus armatusque (V.2.7). Ф. Гшнитцер справедливо отметил, что в источниках центуриатное собрание нередко именуется exercitus, но никогда legio⁴². Следовательно, последнее название было связано с более древним способом набора ополчения и перенесено в новую социально-политическую организацию. И.В. Нетушил полагал, что оба названия употреблялись одновременно, только exercitus (как и legio) было общим, отвлеченным названием войска, a classis обозначал преимущественно строй тяжеловооруженных гоплитов⁴³. С этой точкой зрения можно было бы согласиться, но следует учесть, что первоначально все регулярное войско составлял classis. Поэтому правомерно предположить, что он имел политический оттенок, объединял военнообязанных в центуриатных комициях, а набранное вооруженное и обученное полевое войско с добавлением “нестроевых” легковооруженных центурий infra classem называлось именно exercitus. В раннереспубликанский период “легион” стал техническим обозначением полевого войска. Так как оно набиралось ежегодно и каждый раз было новым, то на войну отправлялся новый “набор” (legio)⁴⁴.

Можно сделать вывод, что “легион” в V — начале IV в. до н.э. представлял собой набранное центуриатное войско вне зависимости от его численности и количества составляющих его частей. Лишь в первой половине IV в., как показывает анализ источников, с усложнением военной организации, необходимостью вести продолжительные войны на разных театрах боевых действий начинает формироваться такая структура воинских соединений, которой можно было легко управлять и обеспечивать высокий уровень дисциплины. В связи с этим происходит упорядочение набора войск, а само обозначение набранного контингента сохраняется и в боевых условиях, в частности, с целью отличить его от союзных частей (auxilarii) обычно такой же численности. Набирается уже не аморфная масса людей, а строго фиксированные войсковые соединения с идентичной друг другу внутренней структурой. Со второй половины IV в. с переходом к манипулярной тактике и упорядочением структуры войска легионы превращаются в базовые соединения новой, манипулярной армии.

Примечания:

[1] Beloch K.J. Romische Geschichte. B., 1929. S. 218; Schiller H., Voigt M. Die romischen Staatskiegs und privat Alterthumer. Munchen, 1893. S. 229-230; Parker H. The Roman Legions. N.Y., 1940. S. 8-12.
[2] Fraccaro P. La riforma dell’ordinamento centuriato // Studi in onore di P.Bonfante. Milano, 1930. Vol. 1; Idem. La storia dell’antichissimo esercito Romano e l’eta dell’ ordinamento centuriato // Atti del 2ndo Congresso Nazionale di Studi Romani, 1931. Т. 3. P. 91-97; Idem. Ancora sull’eta dell’ordinamento centuriato // Athenaeum. N.S. 1934. Bd. 12. S. 57-71; Idem. The History of Rome in the Regal Period // JRS. 1957. Vol. 47.
[3] Ср. об этом же: Connolly P. Ор.cit. P. 128, 130. Но совершенно не аргументировано его постулирование численности центурии “ливиева” легиона 340 г. в 30 чел.
[4] Last Н. The Servian Reform // JRS. 1945. Vol. 35. P. 42 ff.; Alfoldi A. Fruhromische Reiteradel und seine Ehrenabzeichen. Baden-Baden, 1952. S. 105; Staveley E.S. The Significance of the Consular Tribunate // JRS. 1953. Vol. 43. P. 32 ff.; Тоynbее A.J. Hannibal’s Legacy. L., 1965. Vol. 1. P. 505 ff.; Scullard H.H. The Etruscan Cities and Rome. L., 1967. P.258; Bleicken J. Geschichte des Romischen Republik. 3. Aufl. Munchen, 1988. S. 123; Cornell T.J. La guerra e lo stato in Roma arcaica (VII-V sec.) // Alle origini di Roma: Atti del Colloquio tenuto a Pisa il 18 e 19 Settembre 1987. Pisa, 1988. P. 91; Richard J.C. Classis-infra classern // RPh. 1977. Vol. 51. P. 229-236.
[5] De Francisci P. Primordia civitatis. Roma, 1959. P. 360 ff, 691-694 ff.
[6] Grieve L.J. Proci Patricii: A Question of Voting Order in the Centuriate Assemblu // Historia. 1987. Bd. 36. I. 3. S.308; Bernardi A. Dagli ausiliari del rex ai magistrati della respublica // Athenaeum.N.S. 1952. Bd. 30. P. 21-23.
[7] Heurgon J. The Rise of Rome… P. 151; De Sanctis G. Le origini dell’ ordinamento centuriato // Rivista di Filologiae di Istituzione classica. 1933. Vol. 3. P. 289-298.
[8] Staveley E.S. The Significance… P. 32; De Sanctis G. Storia dei Romani. Roma, 1911. Vol. 2. P. 294-298; Bernardi A. I?. cit. P. 50.
[9] Sumner G.V. Op. cit. P. 67 ff.;см. также: Meyer Ernst. Romische Staat und Staatsgedanke. Zurich, 1948. S. 48-52; Bengston H. Romische Geschichte. Munchen, 1970. S. 52; Kienast D. Die politische Emanzipation der Plebs und die Entwicklung des Heerwesens im fruhen Rom // RhM. 1975. Bd. 175. S. 110-112.
[10] Sumner G.V. Op. cit. P. 69-70.
[11] Schwegler A. Romische Geschichte. Tubingen; Freiburg, 1884. Bd. 2. S. 670 ff.
[12] Momigliano A. An Interim Report on the Origins of Rome // JRS. 1963. N 53. P. 120; Idem. Studi sugli ordinamenti centuriati // SDHJ. 1938. Vol. 4. Т. 2. P. 509-520. Ср. Saul-nier Chr. Op. cit. P. 103-104.
[13] Gjerstad E. Innenpolitiache und militarische Organization in fruhromischer Zeit // ANRW. B.; N.Y., 1972. Bd. 1. T.1. S.178 ff.
[14] Ibid. О наборе по трибам см. аналогичное мнение: Beloch K.J. Op. cit. S. 270, 290; Coli U. Tribu e centurie dell’antica republica romana // SDHJ. 1955. Vol. 21. P. 181-222.
[15] Botsford G.W. The Roman Assemblies from the Origin to the End of the Republic. N.Y., 1909. P. 84. По мнению Гьерстада, даже 4:1 (Gjerstad E. Op.cit. S.174).
[16] Taylor L.-R. The Centuriate Assembly… P. 339.
[17] De Francisci P. Op. cit. P. 690-691.
[18] De Martino F. Diritto e societa nell’antica Roma. Roma, 1979. P. 173. См. также: Beloch K.J. Op. cit. S. 218; Botsford G.W. Op. cit. P. 83.
[19] См., например: Scullard H.H. Op. cit. P.258.
[20] Ogilvie R.M. Early Rome and the Etruscans. Atlantic Press, 1976. P. 46.
[21] Parker H. The Roman Legions. P. 10; Staveley E.S. Greek and Roman Voting and Election. Ithaca (N.Y.), 1972. P. 125 ff.
[22] Моммзен Т. Указ.соч. С.234 и след.: Palmer R.E.A. Ор.cit. P. 239; Saulnier Chr. Ор. cit. P. 69-70.
[23] Liv. II.47.1-6; III.70.1-2; VIII. 9.2; Dionys. IX. 11.5; 26.2.
[24] Liv. VII.23.1; X.24.10; Dionys. IX. 35.6; 36.1; Plut. Popl. 14.2.
[25] Liv. III.55.12; Zonar. VII. 19; Gell. VI.8.3; Plin. XLIII. 2.12; Fest. P. 249 L; Cic. Orat. 11.165.
[26] Sumner G.V. Op. cit. P. 73.
[27] Liv. 11.22.2; 25.4; 48.6; III. 10.4; 19.12; 28.6; IV. 19.6; 40.7; 51.7; VI. 9.5; 12.10; 27.7-9; 29.2; 31.5; VII. 7.1; 18.2; 19.7; 36.7.
[28] Taylor L.R. Op. cit. P. 343; Bleicken J. Die Verfaasung der romischen Republick. Paderborn, 1975. S. 158 ff.
[29] Ср. Fest.P.102L: Legio Samnitum linteata appellata est, guod Samnites intrantes singuli ad aram velis linteis circumdatam non cessuras se Romano militi inraverant.
[30] Hankel F. Die Ernennung und die soziale Stellung der romischen Kriegstribunen. Dresden, 1890. S. 4-5.
[31] Gjerstad E. Op. cit. S. 178.
[32] См., например: Mommsen Th. Romisches Staatarecht. Leipzig, 1876. Bd. III. S. 245; Meyer Ed. Das romische Manipularheer., S. 48, 77; Schiller H., Voigt И. Op. cit. S. 209;
[33] См., например: Fraccaro P. La Storia… P. 93-97; Millson M. The Introduction of Hoplite Tactics in Rome // JRS. 1929. N 19. P. 1-11; Idem. Die Hoplitentaktik und das Staat-swesten // Klio. 1928. Bd. 22. H. 3. S. 243; Gschnitzer F. Exercitus. Innsbruck, 1968. S. 182 ; Sumner G.V. Op. cit. P. 67 ff.
[34] Gschnitzer F. Dag System… S. 60; Taylor L.R. Op. cit. P. 343 ff; Parker H. Op. cit. P. 11-12; Bleicken J. Geschichte,.. S. 26.
[35] Gachnitzer F. Das System… S. 60 ff.
[36] Sunmer G.V. Op. cit. P. 72, 74.
[37] Staveley S.S. The Significanse… P. 30-33.
[38] De Sanctis G. Storia dei Romani. II. P. 19 ff.; Bleicken J. Die Verfaasung… S. 158.
[39] Gschnitzer F. Exercitus. S. 190 ff.
[40] Coli U. Tribu e centurie dell’antica republica romana. P. 193 et nota 52.
[41] Ср. Fest P.251L: procincta classis dicebatur, cum exercitus cinctus erat Gabino cinctu confestim pugnaturus. Vetustius enim fuit multitudinem hominum, quam navium, classem appellari. (Подпоясанным classis назывался, так как войско было подпоясано габинским поясом (в габинском стиле), чтобы немедленно сражаться. Ранее же оно было толпой людей, нежели кораблей, что называется [также] classis). Ср.:Ibid. P.294L: Procincta class praelium instructus et paratus, quem Diali flamini videre non licet …
[42] Gschnitzer F. Exercitus. S. 180.
[43] Нетушил И.В. Обзор римской истории. Харьков, 1916. С.29.
[44] Gschnitzer F. Exercitua. S. 181-182; Idem. Das System… S. 60-65.

Текст на греческом недоступен по техническим причинам.

Источник:

Токмаков В. Н. Военная организация Рима Ранней республики (VI-IV вв. до н. э.). Москва, 1998.