Гидаций и завоевание Испании (Thompson E. A.)

Если бы у нас не было «Хроники» Гидация, то не было бы и истории Испании V века. Если бы не Гидаций, то все, что нам было бы известно, — это несколько не связанных между собой событий, которые там произошли. Авторы галльских хроник мало интересовались тем, что происходило к югу от Пиренеев, редко вспоминая об этой части их неспокойного мира. Конечно, и без «Хроники» мы бы знали, что в 456-457 годах везеготы из Тулузского королевства вели кровопролитную кампанию в западной Испании, так как сто лет спустя об этом писал один из готских историков, правда, часто искажавший истину из патриотических побуждений. Кроме того, некоторые выводы можно было бы сделать на основе немногих уцелевших церковных документов, но все же очевидно, что если бы мы лишились «Хроники» Гидация и нескольких писем этого времени, написанных папами или адресованных им, то об Испании в V веке мы бы знали немногим больше, чем мы знаем о Британии в тот же темный период истории. То есть практически ничего.

К счастью, перед нами встает стройная фигура епископа Гидация. Я называю ее «стройной», потому что в превосходном издании Моммзена «Поздних Римских Хроник» то, что было создано Гидацием за всю жизнь, занимает чуть больше двадцати страниц. Однако теперь этот автор уже не кажется нам таким загадочным, каким казался четверть века назад. В своей мастерски написанной статье, опубликованной в 1951 году, Христиан Курт набрасывается на целые куски «Хроники», безжалостно вырывает их из основного текста и бросает в чистилище spuria vel dubia. Гидацию более не позволено утверждать, что Теофил, патриарх Александрийский, был папой Римским, или что св. Августин был жив еще несколько лет после своей кончины, или что солнечное затмение 28 мая 458 года произошло в 457 году¹. Мы также можем теперь сомневаться, что Гидаций обладал таким даром предвидения, что смог рассказать нам о событиях, произошедших через год или два после его смерти. После хирургического вмешательства, проведенного Куртом, «Хроника» обрела новый и более приемлемый вид, однако довольно полный текст более или менее нетронутой «Хроники» содержится в одной-единственной рукописи IX века, хранящейся сейчас в Берлине, которая известна под литерой «В». Впрочем, даже в рукописи «В» текст Гидация сохранился в «ужасающем», по словам Курта, состоянии. Как бы ни хотелось нам надеяться, что это не так, нам ничего не остается, как ему поверить.

И все же, несмотря на печальное состояние рукописей, «Хроника» Гидация — это именно то, что необходимо каждому исследователю, изучающему любой из периодов древней или средневековой истории. «Хроника» буквально проливает свет на Испанию, особенно на ее северо-западную часть, то есть на Галисию, или Галлецию, как ее называли римляне, освещая весь V век (хотя и не все части Иберийского полуострова равномерно) вплоть до 469 года. (Заметим, что традиционное мнение о том, что «Хроника» заканчивается 468 годом, было опровергнуто Куртом.) В 469 году «Хроника» заканчивается, свет гаснет, и испанская история погружается во тьму до самого конца столетия. Правда, тьма эта не столь безнадежна, как та непроглядная чернота, что окутывает Британию конца V века. Хотя и здесь пейзаж кажется темным и таинственным, но в свете нескольких звезд — надписи 483 года и некоторые нетеологические подробности в папских посланиях, направленных в Испанию, — мы улавливаем (пусть только благодаря этим звездам) очертания людей, которые что-то пишут и куда-то двигаются, и их передвижения, кажется, имеют какую-то цель².

Гидаций

Примерно в 40 километрах к югу от Оренсе (в римское время Аурия), по ту сторону северной границы Португалии, лежит маленький городок Гинсо де Лимиа, или Лима (civitas Limicorum, или Lemicorum). По нынешней каменистой дороге (если вы решились на поездку) это около 120 километров от Браги (Bracara Augusta) на юго-запад. Гинсо де Лимиа находится уже на территории Республики Португалия. Брага в те времена была довольно большим городом, столицей римской провинции Галисия, но Гинсо де Лимиа и в римские времена был таким же захолустным, никому не известным городком, как и сейчас. Только одним этот маленький городок может быть интересен для окружающего мира, хотя и это событие не назовешь впечатляющим. Именно здесь около 394 года родился Гидаций³.

Нельзя сказать, что civitas Limicorum был захолустьем знаменитой и многолюдной провинции, скорее, вся провинции была захолустьем. В 561 местный митрополит, описывая свою епархию, честно признавал, что она находится на краю света, и он всего лишь повторял слова папы, сказанные за несколько лет до этого: «крайние части света». Древние греки за несколько столетий до этого отзывались обо всей Северной Испании, как гористом, холодном, негостеприимном, труднодоступном крае, малопригодном для жизни, а его обитателях как о народе диком, непредсказуемом и жестоком. Дело в том, что в доримские времена Северная Испания, несмотря на залежи полезных ископаемых и обилие скота, была печально известна своими разбойниками и непрекращающимися разрушительными войнами между местными племенами, нищими горцами и почти такими же нищими жителями долин⁴. Галисия была поистине краем света, Finisterre.

В 407 году, в возрасте двенадцати или тринадцати лет, по причинам, о которых Гидаций почему-то не говорит, он совершил путешествие из своей заброшенной провинции к некоторым из знаменитейших городов Востока. Он или его семья, видимо, располагали значительными средствами, раз он смог посетить Александрию, Кипр, Кесарию в Палестине, Иерусалим и — что оказалось самым важным — Вифлеем, где ему посчастливилось увидеть св. Иеронима⁵. В поздние годы жизни Гидаций уже смутно представлял себе Восток; он, например, считал, что сирийский город Антиохия, в котором он никогда не был, находится не в Сирии, а в Исаврии. Простим ему его ошибку. Разве Григорий Турский, человек несравнимо более выдающийся, не заблуждался еще больше в отношении неуловимой Антиохии? Ведь Григорий, как ни странно, полагал, что четвертый город мира находится и не в Сирии, и не в Исаврии, а в Египте⁶.

В 416 году в своей родной Галисии Гидаций принял сан священника, а в 427 году был посвящен в епископы. Моммзен высказал догадку, что Гидаций мог быть епископом города Аква Флавия (Aquae Flaviae), современного Шавиша на реке Тамеге, расположенного в 100 километрах по прямой к востоку от Браги. Гомер бы здесь кивнул: у нас нет никаких данных о том, что Аква Флавия когда-либо был епископатом, так что на самом деле мы не знаем, где именно служил наш летописец. Он, несомненно, был известным церковным деятелем. В 445 году он в сотрудничестве с Туррибием, епископом Асторги и известным преследователем присциллиан, проводил расследование в отношении манихеев, выявленных в Асторге. Папа Лев Великий в своем послании о присциллианстве от 21 июля 447 года говорит о Гидаций как о подходящем человеке для организации испанского, или хотя бы галисийского, синода, который должен был рассмотреть вопрос об этой ереси⁷.

Единственная личная встреча Гидация с одним из великих людей его времени произошла через несколько лет после посвящения в епископы. В 431 он совершил путешествие в Галлию для того, чтобы увидеться с Аэцием, самым знаменитым политиком и военачальником столетия, «последним из римлян», хотя еще не ставшим тогда патрицием. Испанский епископ был допущен до переговоров с ним. Гидаций надеялся, что Аэций сможет предпринять какие-то шаги, чтобы остановить непрекращающиеся, безжалостные и кровопролитные набеги свевов на Галисию. К огромному сожалению, Гидаций не посчитал нужным или не захотел (с. 136) нарисовать, хотя бы мимоходом, словесный портрет этого выдающегося человека, который в то время пытался остановить разрушение своего мира⁸. Историки уже неоднократно отмечали, что когда Гидацию понадобилась помощь имперского правительства, он отправился не к императору в Италию, а в Галлию к Аэцию. Позже, в 460 году, Гидацию довелось находиться в гораздо менее блестящей компании — он был похищен свевами в Акве Флавия и более трех месяцев подряд находился у них в плену⁹. Вряд ли это было приятным времяпрепровождением, хотя наверняка он тогда много узнал о варварах.

Вот и все, что мы знаем о внешних событиях жизни Гидация, но и из этого можно сделать вывод, что автор «Хроники», хотя к концу жизни мало куда выезжал, все же успел повидать мир и столкнуться с его непредсказуемостью. Время от времени он решался покинуть свой кабинет и свой епископский дворец и соприкоснуться с тем хаотическим беспорядком, в который погружалась Западная Европа.

Встреча с великим святым в Вифлееме, очевидно, произвела на него глубокое впечатление, однако вряд ли в 407 году подросток Гидаций мог предвидеть, что напишет продолжение эпохальной хроники св. Иеронима. Мы не знаем, когда у него созрело решение написать свою «Хронику» и когда он приступил к работе над ней. В предисловии он говорит, что писал в преклонном возрасте, однако эта фраза, без сомнения, относится только к составлению предисловия и к завершению всей работы. Для нас важно другое: когда он начал писать? Может быть, это случилось в 427 году, когда ему явно пришлось отбросить все письменные источники и, не жалея сил, собирать изустную информацию? Может быть, и так, но любая догадка будет субъективной, так как сам автор об этом умалчивает. Наша оценка его работы могла бы быть иной, знай мы, что он начал в 427, или в 450, или в 469, или в каком-то другом году¹⁰. Во всяком случае, когда бы он ни приступил, он начал свое повествование с 379 года, которым кончается хроника св. Иеронима. Для описания событий 379-427 годов Гидаций пользовался как сочинениями более ранних авторов, так и устными источниками информации. Что касается 428-469 годов, то здесь автор был очевидцем событий, и это именно та часть книги, где описывается расцвет первого королевства варваров и гибель римской Испании. Правда, иногда Гидаций и здесь цитирует письменные источники, но только при описании событий в других странах. Так, он приводит цитаты из писем Кирилла Александрийского, Флавиана Константинопольского, Евфрония из Аутуна¹¹, однако в основном Гидаций опирался на устные, а не письменные источники.

Все сходятся на том, что «Хроника» отличается разумной взвешенностью, что это работа тщательная, методичная и надежная, которую стоит изучать даже через 1500 лет после ее написания. По словам Моммзена¹², «auctorpro aetate diligens etfidei optimae». Конечно, трудно поверить, что в битве при Отриколи в 413 году было убито 50 000 человек¹³, еще труднее — в то, что 300 000 человек пали в битве на Каталаунских полях в 451 году¹⁴, да и сам Гидаций как будто пугается этой чудовищной цифры. Но подобных огрехов в книге немного, а учитывая, что сам автор немало пострадал от варваров, книга поражает сдержанностью политических оценок. Конечно, Гидаций часто клеймит свевов за их безверие¹⁵, но в целом его взгляды нельзя назвать антиварварскими. Он никогда не критикует везеготов как народ. Естественно, ему не нравился проводивший антиримскую политику король Торисмуд (451-453)¹⁶. Он осуждает готов за то, что они не оказали помощи императору Авиту перед тем, как тот потерял трон в 456 году¹⁷. Он скорбит о том, что король Теодорих II, обычно поддерживавший Рим, проявил такую жестокость при взятии Браги, Асторги и Паленсии¹⁸. До этого район Паленсии уже подвергся опустошительному нападению варваров-федератов в 409 году или ранее¹⁹. Но все это конкретные факты, принципиальной антиварварской позиции у Гидация нет. Он не испытывает ненависти к человеку или к народу только потому, что они не римляне. С другой стороны, он обычно не восхваляет своих героев, будь то римляне или варвары. Правда, он отступает от темы, чтобы вставить в книгу похвальное слово Эгидию, преданному поклоннику и помощнику несчастного императора Майориана²⁰. С неожиданной страстностью Гидаций пишет о поэте Меробауде, панегиристе Аэция. Он подчеркивает благородное происхождение поэта, его талант — он «сравним с древними», — а также его мастерство воина²¹. Меробауд был испанцем, как и Гидаций, однако он был родом из далекой Бетики на крайнем юге Иберийского полуострова, и его испанские корни вряд ли могли быть причиной подобного энтузиазма со стороны галисийца Гидация. Между Майорианом и Аэцием отношения были более чем прохладными²², и хотя наш летописец восхищается панегиристом Аэция, это не значит, что он восхищается самим Аэцием. Я уже упоминал о том, что Гидаций избегает описывать Аэция. Впрочем, у нашего автора не было оснований превозносить Аэция, ведь тот не сделал ничего или почти ничего, чтобы спасти далекую Галисию от разрушения, и после своего визита в 431 году Гидаций ни разу не просил патриция о помощи, хотя тот управлял Западом еще целых двадцать три года. Но Аэций мало заботился об отдаленных частях Западной империи — Британии, Испании, имеющей огромное значение Африке. Он никогда не посещал эти несчастные края. Он не делал ничего или почти ничего, чтобы защитить их от захватчиков, хотя Гидаций и трижды пострадавшие британцы просили его об этом. «Последний из римлян» интересовался только судьбой землевладельцев Южной Галлии и Италии, а весь остальной мир должен был сам заботиться о себе.

На первый взгляд может показаться, что Гидаций писал для испанцев, точнее, только для галисийцев. Зачем иначе записывать время солнечного затмения 11 ноября 402 года? В Северной Испании, где он жил, затмение было полным, а в Константинополе его едва можно было заметить²³. Вторжение варваров в Испанию в 409 году нашло едва заметный отголосок в хрониках, написанных авторами из других стран. Большинство летописцев упоминают об этом событии, но лишь в нескольких словах, а автор из Восточной империи Марцеллин Комит обходит его молчанием. С другой стороны, для Гидация это было бедствием, которое стоило такого же внимания, как падение Рима в 410 году, потрясшее весь цивилизованный мир²⁴. Если считать, что количество строк, которое Гидаций уделяет тому или иному событию, соответствует значению, которое он этому событию придавал, то самым значительным из них в V веке, вплоть до 469 года, года окончания «Хроники», окажется завоевание везеготами Галисии и других частей Западной Испании в 456-457 годах. Это мнение, конечно, не разделяли авторы других хроник, не жившие в Испании. Так что Гидаций кажется самым настоящим провинциалом, которого интересует лишь то, что происходит в том заброшенном и нищем краю, где ему довелось прожить свою жизнь. Однако, как мы увидим (с. 128), дело обстоит не совсем так. Гидаций честно старался написать хронику мирового масштаба, он пытался бесстрашно преодолеть ограниченность своих знаний об окружающем мире, стремясь включить в свою работу любую доступную крупицу информации о Восточной Римской империи.

Гидаций был хорошо знаком с событиями, произошедшими в описываемый им период в Галлии и Италии, и иногда он дает нам такие сведения об этих странах, которые мы не находим у живших там авторов. Что касается Галлии, то Гидаций — единственный, кто написал о кампании 431 года, в которой Аэций разгромил восстание жителей провинции Норик. Он один приводит цифру в 20 000 человек, говоря о бургундах, убитых при разрушении гуннами незабвенного Бургундского королевства в Вормсе в 437 году²⁵. (Правда, его авторитет помешал историкам подвергнуть сомнению эту маловероятную цифру.) Только от него мы узнаем о том, что в 430 году вблизи Арля Аэций захватил в плен знатного везегота по имени Анаольс и перебил его последователей²⁶. Гидаций был хорошо информирован о происходящем в Галлии, так как между Галлией и Испанией, как мы увидим позже, постоянно перемещались дипломаты и церковные деятели. Как ни странно, неофициальных, дружеских связей между аристократами двух стран было гораздо меньше, чем можно было бы ожидать, так как в необъятном собрании писем Сидония Аполлинария только одно или два письма адресованы испанцам²⁷. В то же время есть сведения о развитом торговом судоходстве между Галлией и Испанией в конце VI века, а если предположить, что такая торговля процветала уже в V веке, при жизни Гидация, то многие факты объяснить будет легче. Не надо забывать, что в V веке и в следующие за ним века любой, кто пытался перейти из Галлии в Галисию через восточные Пиренеи, должен был на своем пути преодолеть неприступные горы, населенные дикими язычниками басками; если же он, делая огромный крюк, двигался через Тарраконскую провинцию, поднимаясь по долине Эбро, то по дороге на запад от Леона он бы неминуемо столкнулся с разбойниками горцами. И все же очевидно, что во времена Гидация жители Галлии и Галисии были в контакте и, скорее всего, путешествовали они не по горам, полным разбойничьих засад, а по морю.

Что касается Италии, то наш летописец упоминает одного уроженца Рима по имени Пасцентий, жившего в Асторге в 448 году. Мы не знаем, что заставило Пасцентия туда приехать. Возможно, это было связано с манихейством — он был манихеем, а может быть, причина была другая²⁸. Судя по словам Гидация, путешествие из Италии в Галисию не было чем-то экстраординарным. Присутствие итальянского иммигранта, видимо, ни у кого не вызывало удивления. В 447 году Туррибий, епископ Асторги, смог послать своего дьякона Первинка в Рим, который благополучно вернулся в Галисию. Кроме того, Гидацию было известно о восшествии на трон и о смерти западных императоров, о линчевании патриция Феликса в Равенне в 430 году и соперничестве Бонифация и Себастьяна с Аэцием²⁹. Он хорошо знал о сокрушительном походе Аттилы в Италию в 452 году (с. 135), об убийстве Аэция в 454 году и о многом другом. Более того, единственный из всех писателей того времени, он рассказывает о Палладие Цезаре, сыне императора Петрония Максима, и его женитьбе на дочери Валентиниана III³⁰. Можно сказать, что он был знаком по крайней мере с самыми значительными событиями, произошедшими в Италии во время его епископского служения.

И это еще не все. Когда Туррибий и папа Лев I в 447 году переписывались по поводу присциллианства, их письма, видимо, доходили до адресатов без всяких препятствий, но через несколько лет, когда власть захватили свевы, все изменилось. Когда папа пожелал разослать во все западные провинции некоторые сочинения Флавиана, патриарха Константинопольского, и Кирилла Александрийского, посвященные ереси Евтихия, он, видимо, не смог послать эти документы в Испанию или по крайней мере в Галисию напрямую. Документы вначале отослали в Галлию, и уже из Галлии они стали известны Гидацию в 450 году³¹. Когда в октябре 451 года собрался Халкидонский собор, а 27 января следующего года Лев I решил сообщить западным провинциям об удовлетворительных выводах, сделанных этим великим экуменическим собором, он написал епископам Галлии, и ему пришлось просить их проследить за тем, чтобы эти хорошие новости дошли до Испании³². Очевидно, папа не мог быть уверен в том, что письмо, отправленное в Испанию, дойдет до адресата, даже если это письмо касалось дела величайшей важности. Однако он был почти уверен в том, что сообщение между Галлией и Испанией не прервалось. Затем, когда около 450 свевов и басков, а также, как мы увидим, багаудов, перерезали сообщение между Тарраконской провинцией и Галисией, из Галлии можно было добраться только морским путем. Таким образом, можно предположить, что новости из Италии в начале 50-х годов V века доходили до Гидация через Бискайский залив. О смерти Западного императора Ливия Севера в 465 году Гидаций определенно узнал из Галлии, так как он сам говорит о том, что сообщение это было принесено из Галлии послами-свевами, которым случилось находиться там в это время³³. Новости не приходили напрямую из Италии в Испанию или, точнее, из Италии в Галисию, так как вполне возможно, что Тарракона или Картахена получали новости прямо из Италии.

Как оказалось, Гидаций действительно получил документы, посланные из Галлии в 450 году, но нет сведений о том, что он знал о содержании триумфального письма, написанного Львом в январе 452 года. Еще более удивительно то, что он, очевидно, не знал о самом Халкидонском соборе. Впрочем, Халкидонский собор оказал до странности мало влияния на западный мир, если не считать папского престола. Те вопросы, которые были насущными для Востока, Запад не волновали; если на Западе и узнали о восточном соборе (на котором не было ни одного представителя Запада), то известие это было встречено в основном с непониманием и безразличием³⁴. И все же, если Гидаций об этом услышал, неужели бы он не упомянул об этом хотя бы вскользь, как это сделал Проспер Аквитанский в своей хронике? Столетие спустя значение Халкидонского собора было уже очевидно для Мартина из Браги и галисийских епископов. Что же касается Гидация, то легче поверить в то, что он никогда о Соборе не слышал, чем в то, что он не обратил на него никакого внимания, посчитав его пустяком, недостойным даже одной-единственной строки в его книге. Тот факт, что Гидаций не получил письма, написанного Львом в январе 452 года, скорее можно объяснить не плохим сообщением, а тем, что галльские епископы просто его не переслали, так как не придали ему большого значения.

Знания Гидация об Африке были ничтожны. Он почти ничего не знал о том, что произошло на этом континенте после смерти св. Августина в 430 году, после неожиданного нападения вандалов на Карфаген 19 октября 439 года и после мер, предпринятых Гейзерихом против духовенства Карфагена в том же году³⁵. Конечно, он знает о деятельности Гейзериха за границей, например в Сицилии в 440 году или в Риме в 455 году, и охотно включает эти события в свою хронику. Но в том, что касается самой Африки, Гидаций проявляет почти полное невежество. В Галлию послы вандалов добрались в 458 году, но они ехали не для того, чтобы беседовать с сельским священником. У Гидация не было случая с ними поговорить, а если и был, что маловероятно, то они ему не сообщили ничего или почти ничего. С какой стати им было обсуждать вопросы высокой дипломатии с римлянином? Каким-то образом Гидацию стало известно о гибели Себастьяна в Африке в 450 году, но это практически единственный пример такого рода во всей книге³⁶. По-видимому, из мрачного королевства вандалов новости просачивались с трудом.

Отрывок из «Хроники», посвященный взятию Рима Гейзерихом в 455 году, содержит одну любопытную деталь. Гидаций пишет, что Гейзерих захватил Рим потому, что к этому его подбивал не кто иной, как Евдоксия, вдова императора Валентиниана III. Гидаций был первым автором, который упомянул об этом сообщении, но позднее это стало известно Марцеллину Комиту в Восточной империи и еще нескольким писателям на дальнем конце мира³⁷. Сам Гидаций называет это «злобными слухами». Только еще в одном месте в своей книге Гидаций признается, что его сообщение основано на слухах³⁸. (Второй слух, который он передает — при этом подчеркивая, что это не более чем слух, — сомнительная история о том, что Гейзерих поначалу был католиком и только потом принял арианство.)³⁹ Даже называя это сообщение «злобными слухами», Гидаций не пытается тем самым опровергнуть известие о том, что императрица подстрекала Гейзериха, скорее, ее поступок вызывает у него сожаление. Но если он сам верит в правдивость этой истории, то зачем же он презрительно называет ее «злобными слухами», что ставит под сомнение весь его рассказ? Зачем тогда он вообще об этом написал? Каков бы ни был ответ на этот вопрос, Гидаций наверняка получил эти сведения из Италии, где Евдоксия жила после своего предполагаемого приглашения. Вряд ли эти сведения дошли до него из принадлежавшей Гейзериху Африки.

Мы уже говорили о том, что Гидаций ничего не знал о Халкидонском соборе. А что можно сказать о его знании Восточной Римской империи вообще? В 416 году, в тот самый год, когда Гидаций был рукоположен⁴⁰, один священник из Браги по имени Авит, живший в это время в Иерусалиме, в письме к Балконию, митрополиту Браги и ко всему духовенству и жителям епархии говорил о том, как часто ему хотелось вернуться в свой родной город. Он покинул Испанию до массового нашествия туда вандалов, аланов и свевов в 409 году, и во время написания письма желание вернуться боролось в нем с опасением, что «враг теперь расположился по всем испанским провинциям». Авит был уже стар и, не решаясь самостоятельно отправиться в путешествие, рассчитывал, что его молодой друг Орозий, будущий историк, вместо него отвезет в Испанию мощи св. Стефана Протомученика, останки которого были обнаружены в декабре 415 года⁴¹. Но даже Орозию не удалось совершить это путешествие до конца. Он добрался до города Маон на острове Менорка, пробыл там некоторое время в 417 году и, увидев, что до Галисии ему не добраться, оставил мощи св. Стефана в Маоне и уехал в Африку⁴². Но ведь если плавание от Менорки до Африки было легким и безопасным, то и плавание из Менорки до Тарраконы не должно было представлять сложности. Вряд ли было так уж трудно в 416-417 годах переплыть западную часть Средиземного моря. В этом ничего сложного не было. Проблемы начинались на суше, когда путешественник высаживался на испанском побережье и пытался добраться оттуда до северо-восточной окраины страны. Весь этот путь грозил такими опасностями, которые могли казаться непреодолимыми. 417 год был особенно неспокойным временем для внутренних территорий Испании, когда Валия Гот воевал там с другими варварами, когда армии во время своих бесконечных походов грабили все вокруг и целые народы подвергались кровавой бойне или даже полному уничтожению. Неудивительно, что Орозий посчитал бессмысленным переправляться с Балеарских островов на материк.

Гидаций не скрывает, что он был бы рад более полно описать события в Восточной империи, но не может о них разузнать. Он рассказывает о том, что после изгнания Нестория из Константинополя патриархом там стал Флавиан (447-449 гг.)⁴³, но, кажется, не знает о том, что между Несторием и Флавианом было еще двое патриархов — Максимиан (431-434 гг.) и Прокл (434-447 гг.). Это просто поразительный пробел в его осведомленности. Далее, хотя Гидаций беседовал с некоторыми священниками, приехавшими в Испанию с Востока, они, как это ни странно, не смогли сообщить ему дату смерти Иоанна Иерусалимского (415^416 гг.) и даже, что уж совсем невероятно, дату смерти самого Иеронима (420 г.) и других. Они не знали, кто был преемником Иоанна Иерусалимского до того, как епископом там стал Ювенал. Правда, Гидаций смог выяснить, что некий «старик» некоторое время управлял этой епархией⁴⁴. На самом деле преемником Иоанна был Прайлий, бывший епископом с 415 или 416 года до 421 года, то есть не менее пяти-шести лет. Летописец также честно признается, что ему было нелегко выяснить, какие епископы предшествовали Иоанну в Иерусалиме и кто был патриархом Александрии после Феофила, умершего в октябре 412 года. На самом деле преемником Феофила был не кто иной, как Кирилл Александрийский, о существовании которого Гидацию было хорошо известно⁴⁵. Видимо, Гидаций считал, что между Феофилом и Кириллом был кто-то еще, хотя на самом деле он ошибался.

Гидаций правильно сообщает даты воцарения и смерти восточных императоров, но это не означает, что сведения об этом доходили из Византии до Испании. Например, в 467 году из Галисии для встречи с западным императором Антемием выехали послы-свевы. Вернулись они двумя годами позже и привезли новости о подготовке императором Львом I экспедиции в Африку для борьбы с вандалами. Экспедиция, окончившаяся катастрофой, отплыла в Африку в 468 году⁴⁶. Сведения о ней, как мы видим, дошли до Испании не напрямую из Константинополя, а из Италии, где о ней узнали путешественники, которые и привезли эти сведения в Испанию. В данном случае это были не рядовые путешественники, а официальные представители короля свевов, по случайному совпадению оказавшиеся в это время в Италии. Обычно новости распространялись торговцами или людьми, путешествующими по частным делам, так что сведения об экспедиции попали в Испанию необычным путем. Скорее всего, и информация о византийских императорах доходила до Гидация через Италию или через Галлию.

В «Хронике» есть только две прямые ссылки на путешественников с Востока, приехавших в Испанию.

В 435 году священник из Аравии по имени Герман и некоторые другие «греки» прибыли в Галисию и смогли рассказать Гидацию о том, как в Константинополе борются с ересью Нестория⁴⁷. Они также предоставили ему информацию об Эфесском соборе 431 года, но в то же время не смогли ответить на вопросы Гидация о епархиях Иерусалима и Александрии⁴⁸.

В 456 году, как сообщает наш летописец, в Севилью пришли корабли с Востока и привезли известие о том, что армия императора Маркиана как будто бы победила народ, называвшийся лазами. Народ этот жил на восточных берегах Черного моря⁴⁹. Если Моммзен верно реконструирует этот текст — а его реконструкция часто бывает слишком смелой, — то этот отрывок имеет фундаментальное значение. Поражение никому не известного народа лазов на Кавказе, на дальнем берегу Черного моря, не могло иметь никакого значения для Испании. Пожалуй, это самое малоинтересное для испанцев событие, какое только можно себе представить. Даже обращение ирландцев св. Патриком значило для них гораздо больше. Следовательно, если Гидаций внес в свою хронику даже такую мелочь, как поражение лазов, это означает, что он старался не пропустить ни одного, даже самого пустякового или сомнительного известия, приходившего с Востока. Этот отрывок (если доверять реконструкции Моммзена) дает нам основания предполагать, что автор хроники составлял не подборку сведений, а записывал абсолютно все из того, что ему становилось известно о событиях на Востоке за время его сознательной жизни.

Таким образом, за весь период с 427 до 469 года у нас есть сведения только о двух прямых контактах между Испанией и Востоком. Первый — прибытие малоинформированных греческих священников, которые в 435 году появились в неустановленном районе Испании, а затем добрались и до Галисии. Второй — корабли с Востока, приставшие к берегу в Севилье двадцатью годами позже, в 456 году⁵⁰. Можно предположить, что документы и известия с Востока напрямую дошли до Галисии в 436 году, однако в этом случае Гидаций наверняка бы об этом сообщил. Всю остальную информацию о Восточной Римской империи наш автор мог узнать только от путешественников, прибывающих из Галлии или из Италии, причем о некоторых подобных случаях нам достоверно известно.

В результате за все двадцать пять последних лет, которые охватывает его «Хроника» (444-469), Гидаций сообщает нам лишь о смерти Феодосия II, о воцарении и смерти Маркиана, о воцарении Льва I, о смерти императрицы Пульхерии и некоторых событиях, связанных с великой африканской экспедицией Василиска 468 года⁵¹. Не считая этого, он за всю четверть века упоминает лишь об одном-единственном событии, произошедшем на Востоке. Это землетрясение, которое сотрясло Антиохию в 461 году, причем здесь Гидаций не приводит источник информации и его описание озадачивает некоторыми хронологическими несовпадениями⁵². Что касается других важнейших вех истории Востока этого периода, то о них наш автор не знает практически ничего. Он не упоминает о сокрушительном нападении Аттилы на европейские провинции Западной империи в 447 году, а также, что самое удивительное, ни разу не упоминает Халкидонский собор 451 года.

Кроме тех восточных кораблей, стоявших в Севилье в 456 году, Гидаций ни разу не ссылается на торговых людей как на источник информации. Кроме того, он никогда не приводит в своей «Хронике» каких-либо известий, привезенных испанскими купцами, решившимися на заморские путешествия. Означает ли это, что в те времена мало кто из купцов приезжал в Галисию или выезжал из нее? Совсем не обязательно, тут возможно другое объяснение. Возможно, что известия, привезенные купцами в средиземноморские порты Испании, просто не доходили до Галисии. Зачем было иностранному купцу покидать средиземноморское побережье и пробираться на дальний северо-запад, через поля сражений свевов к разоренным городам? Не проще ли было продать свои товары в относительно благополучных портовых городах восточного побережья, оставив внутренние районы страны разбойникам и их жертвам? Если даже Орозий или Авит из Браги не решились в 416 году на такое путешествие, то вряд ли скромный торговец мог оказаться отважнее. Да и кто в Галисии мог позволить себе предметы роскоши, привезенные с Ближнего Востока? Раз ничто не могло соблазнить торговцев добраться до Галисии из портов восточного побережья Испании, то естественно, что знания Гидация о Восточном Риме так отрывочны. Более того, он знает на удивление много. Но в то же время существовал и другой морской путь — по Атлантике. Так можно было добраться до Галисии и далее вплоть до побережья Ирландии. Этот путь достаточно часто использовался в те времена, в том числе, вероятно, и моряками с Востока. Однако Гидаций ни разу не упоминает о том, что узнал что-то от этих моряков, храбростью равных Океану⁵³. Мир рушился, и тот, кто стремился создать хронику всего мира, на самом деле мог запечатлеть только лишь жизнь своей провинции.

Крошечный объем знаний Гидация о жизни Средиземноморья резко контрастирует с тем, что дошло до нас из более поздних источников. Складывается впечатление, что остальная часть Испании была не так глухо изолирована от Востока, как Галисия. Правда, это неудивительно, если вспомнить, что говорил о недоступности Северной Испании Страбон за много веков до Гидация. Странно то, что в период с 468 по 483 год, через полтора десятка лет после окончания «Хроники», существовали, как мы знаем, частые контакты между Римом и Севильей или, возможно, Меридой в Испании; и это несмотря на то, что время тогда было не менее беспокойное, чем при жизни Гидация. Папа Симплиций (468-483 гг.) начинает свое письмо к Зенону, одному из епископов Южной Испании, с таких слов: «Мы узнали от многих свидетелей…» о том, как замечательно Зенон управляет своей епархией⁵⁴. Значит, не один, а много путешественников рассказывали папе о церковной жизни в Южной Испании. Папа намеревался назначить туда своего викария, и судя по всему, он не предвидел никаких трудностей в пересылке своих писем и инструкций, а также в отправке своих представителей в этот дальний край. Мы случайно узнаем, что некий Винцентий поехал из Тарраконской провинции в Рим и вернулся обратно, и нет никаких упоминаний о том, что его путешествие считали чем-то исключительным и рискованным⁵⁵. В 463-465 годах велась переписка между Тарраконой и Римом, и ни в одном из писем нет и намека на какие-либо трудности с почтовым сообщением⁵⁶. В 483 году или даже позднее некий аристократ, vir clarissimus, по имени Теренциан, прибыл в Италию и собирался вернуться на родину с письмом папы Феликса II, и опять-таки никто не считал это подвигом⁵⁷. Позднее мы поговорим о путешествиях Первинка и других. Таким образом, в течение нескольких лет после смерти Гидация и нескольких лет до нее сообщение между Италией и югом, а также востоком Испании не представляло никакой трудности.

Какой вывод можно сделать из этих фактов? Тот, что известия, доходившие из Константинополя до восточного побережья Испании, совсем не обязательно доходили и до Гидация. Когда мы говорим о связях Испании с остальным миром, мы должны осознавать одно важное отличие. Связь между Италией или Константинополем и портовыми городами восточного побережья или даже Севильей — это одно; связь с Галисией через один из этих портов — нечто совсем другое. Для историка, живущего в Галисии, собирать информацию о восточном Средиземноморье было несравнимо труднее, чем если бы он жил в Тарраконе, Картахене, Малаге или даже Севилье. Причем связь с Галисией была нарушена не флотилиями вандалов, бороздившими западную часть Средиземного моря после 429 года. Настоящие препятствия находились на суше. Баски, багауды и свевы создали своего рода барьер вокруг Галисии, преодолеть который удавалось иногда только отважному и целеустремленному путешественнику, а обычно не удавалось вовсе.

Отсюда можно сделать и дальнейшие выводы, крайне важные для всех, кто изучает Гидация. Папские послания, несомненно, свидетельствуют о том, что контакты между городами восточного побережья и остальным миром были делом обычным, однако сам Гидаций имел весьма ограниченное представление о том, что происходило на восточном побережье Испании. На эту тему ему сказать почти нечего. Он не может сообщить ни об одном произошедшем там событии после трагического поражения императора Майориана в 460 году. Все последующие девять лет Гидаций обходит молчанием. Более того, кроме Тарраконской провинции он ничего не знает о жизни восточной Испании после 427 года. Галисия оказалась отрезанной не только от Константинополя, но и большей части самой Испании. Опять-таки мы приходим к выводу, что если какие-то суда с Востока и приставали к берегу в Тарраконе или, скажем, в Картахене, это еще не означает, что Гидаций непременно бы узнал об их прибытии и о том, какие новости обсуждали матросы в порту. Тот факт, что он сообщает о прибытии судов с Востока в Севилью и о привезенных ими скучнейших известиях о разгроме неведомого народа лазов (если верна реконструкция Моммзена), означает, что Гидаций сообщил бы и о прибытии любых других кораблей, если бы он что-то об этом знал. Он сообщил бы обо всех привезенных моряками новостях о Восточной империи, даже если бы эти новости, предмет болтовни в портовых кабачках, оказались малоинтересными. Нет оснований сомневаться в том, что между Испанией с одной стороны и Италией, Африкой и Востоком с другой стороны шла довольно оживленная торговля, пусть даже у нас нет большого количества источников, прямо на это указывающих. Опять-таки не Испания в целом, а именно Галисия оказалась отрезанной от сообщения с динамичной жизнью городов восточного Средиземноморья⁵⁸. Единственным путем, связывающим Галисию с окружающим миром, мог быть морской путь в Галлию.

В «Хронике» есть одно место, настолько странное и имеющее такое огромное значение, что о нем надо поговорить особо, хотя я и не могу его до конца понять. Я имею в виду тот удивительный отрывок, в котором Гидаций убедительно объясняет, что побудило Аттилу Гунна в 452 году прервать свою кампанию на равнинах северной Италии и не переходить через Апеннинские горы. Гидаций не упоминает о знаменитой встрече папы Льва Великого с Аттилой, которая описана в сочинениях других авторов. Конечно, эта невероятная беседа вряд ли могла принести какие-то плоды. По замечанию Бари, «трудно представить, что король-язычник мог прислушаться к раскатистым аргументам главы церкви»⁵⁹. Но сейчас меня интересует другое. Эта встреча, даже если она не имела никакого значения для Аттилы и гуннов в целом, была крайне важна для христианского мира. Однако Гидаций не упоминает о ней ни единым словом. Слышал ли он о ней? Если да, то почему не включил ее в свою «Хронику»? Может быть, он в отличие от большинства христиан считал, что она не представляет интереса для истории? Скорее всего, он все же ничего не знал об этом путешествии папы, самом рискованном и опасном из всех, когда-либо совершенных понтификами. Это странно само по себе, но самое удивительное впереди.

По словам Гидация, Аттила остановился не потому, что его убедили слова папы, и не только потому, что в это время в Северной Италии начинали свирепствовать голод и чума, поражая как захватчиков, так и их жертв (хотя об этом Гидаций упоминает). Основная причина, согласно поразительному утверждению Гидация, состояла в том, что восточный император Маркиан (450-457 гг.) выслал армию под командованием Аэция (тезки того Аэция, который был западным патрицием) на север, за Дунай, на территорию королевства гуннов, и эта армия разгромила гуннский гарнизон на его собственной земле⁶⁰. Германские подданные гуннов могли в любую минуту поднять восстание. Если бы основные силы гуннов застряли в Италии, где многие из воинов могли погибнуть от голода и чумы, исход восстания не сулил бы кочевникам ничего хорошего. В сложившихся условиях бунт подданных угрожал самому существованию империи гуннов.

Такое объяснение отступления Аттилы из Италии выглядит абсолютно убедительным и подтверждается тем, что этот Аэций был впоследствии назначен консулом 454 года⁶¹. Однако ни один автор ни на Востоке, ни на Западе не упоминает об этом смелом походе во владения гуннов и о победе над ними, имевшей такое благотворное значение для городов Центральной и Южной Италии. В данном случае мы видим, что летописец, живший на краю света, в Северо-Западной Испании, знает то, о чем писатели Восточного Рима — современники этих событий или не знали, или забыли нам сообщить. Гидаций не называет свой источник информации, и строить догадки на этот счет совершенно бесполезно.

Расселение свевов в Испании

Мы мало знаем об истории свевов до того момента, когда они в ночь на 31 декабря 406 года перешли замерзший Рейн и вступили на территорию Римской империи. Не до конца ясно, какое отношение они имели к тем свевам, которых упоминают римские авторы более раннего времени. Наиболее распространенное мнение заключается в том, что испанские свевы — это квады, о которых писали многие авторы предшествующих веков. Квады жили к северу от среднего течения Дуная на территории современной Южной Австрии и Западной Словакии. В качестве доказательства обычно приводится отрывок из письма св. Иеронима к Агерухии, в котором тот перечисляет племена, завоевавшие Галлию в 406 году⁶². Квады в его списке есть, а свевов нет. О квадах в Галлии больше ничего не было слышно, в то время как весь мир знал, что активное участие в завоевании принимали свевы. Отсюда делается малоубедительный вывод, что свевы — это и есть квады, а квады — это свевы. Иными словами, раз мы ничего не знаем о пребывании квадов в Галлии, значит, квады — это не квады, а кто-то из тех, о ком мы знаем. То есть это свевы⁶³. Достаточно просто изложить эту точку зрения, чтобы увидеть, насколько слабо она аргументирована.

Мы также знаем о неких свевах, которые в 469 году сражались на нижнем Дунае с остроготами⁶⁴. Позднее на них напал Вахо Ломбард и одержал над ними победу, а в 568 году ломбарды привели с собой в Италию остатки многих племен, в том числе и свевов⁶⁵. Мы не знаем, какое отношение испанские свевы имели к тем свевам, которые враждовали с остроготами, а затем стали частью ломбардской Италии. То, что связь между ними существовала, не вызывает сомнений: тождество названий не может быть случайным совпадением. В начале V века, когда германские племена бежали на запад или на юг, какая-то часть их всегда оставалась на старой родине. Когда основная масса вандалов, везеготов, остроготов, бургундов и других ушла далеко в глубь западных провинций Римской империи, их соплеменников все еще можно было встретить в их прежних поселениях за границей Империи, подобно тому как часть саксов оставалась на Европейском континенте еще долго после того, как основная их часть ушла через пролив в Британию. Разве не логично предположить, что то же самое произошло со свевами, то есть что испанские свевы некогда жили бок о бок со свевами — врагами остроготов на среднем Дунае и составляли с ними единое целое. Но кто были эти дунайские свевы? Кто были их предки? Что мы знаем об их ранней истории? И наконец, что мы знаем о свевах или Swaefe, которые, как считается, пришли из западной Силезии и вместе с другими племенами в V веке завоевали Британию и чье название сохранилось в топонимах Восточной Англии, таких как Swaffham и, возможно, Swaveseal К счастью, подробное изучение этих загадочных свевов, которые ненадолго появляются в сочинениях римских авторов и мелькают в названиях знакомых английских городков, ни к чему бы нас не привело и отвлекло бы нас от главного вопроса: как в Испании окончилось римское правление и было основано первое королевство варваров⁶⁶.

Как бы то ни было, все эти варвары — вандалы, аланы и свевы (независимо оттого, были ли это квады или просто сами свевы) перешли через Пиренеи из Галлии в Испанию или 28 сентября, или 13 октября 409 года. Гидаций называет обе эти даты, сам не склоняясь ни к одной из них и не объясняя, почему у него вместо одной хронологии оказалось две. Он говорит, что переход состоялся во вторник, и 28 сентября 409 года действительно был вторник, тогда как 13 октября была среда. Некоторые ученые считают, что две даты обозначают начало и конец перехода, так как маловероятно, чтобы такая огромная масса людей, десятки тысяч (с. 143), могли перейти такую мощную естественную преграду за двадцать четыре часа⁶⁷. Возможно, это и верно, но Гидаций ничего подобного не говорит. Как бы то ни было, в течение трех последующих лет — в 407,408 и 409 годах эти варвары опустошали Галлию. После резни и поджогов, о которых горестно и сокрушенно писали современники, урожай в Галлии в 409 году вряд ли был обильным. Поздней осенью 409 года, когда прошло несколько недель после сбора скудного урожая, захватчики начали задумываться о своем будущем и о пополнении тающего запаса продовольствия. За горами, в доступной близости лежала Испания, пусть и не такая плодородная, как Аквитания, зато нетронутая и еще не разоренная⁶⁸. Не случайно все эти три года Испания «дрожала», уже зная, что она обречена⁶⁹.

Часто полагают, что свевы расселились в Испании (термин Suavia или Suevia по отношению к Галисии никогда не употребляется) в качестве федератов римского правительства, на тех же примерно условиях, на каких везеготы в 418 году получили Аквитанию, бургунды в 443 году — Савойю, а другие народы были расселены в разных местах в другое время. Правда, никто не говорит ни о том, от каких именно врагов свевы должны были оберегать Испанию, если они были поселены там как федераты, ни о том, какой император или какой узурпатор заключил с ним договор (foedus), по которому они становились федератами; однако даже Моммзен описывает свевов в Галисии как федератов⁷⁰. Бари замечает, что «асдинги и свевы, видимо, успешно получили признание Гонорием своего статуса федератов», но в сноске он признает, что это всего лишь вывод, сделанный «из того, что на самом деле произошло». То, что на самом деле произошло, почти со всей ясностью говорит о том, что свевы никогда не были признаны федератами и никогда не вели себя как таковые⁷¹. Эрнст Штейн считает, что узурпатор Максим около 410-411 годов заключил соглашение с варварами, по которому они получили западную часть Иберийского полуострова. Людвиг Шмидт полагает, что договор был заключен между Гонорием и Гермерихом Свевом в 411 году⁷². Уже сами разногласия между этими выдающимися историками говорят о том, что в этих рассуждениях есть капитальная ошибка.

На самом деле нет никаких свидетельств существования какого бы то ни было «договора» со свевами. Подобные догадки не подтверждаются тем, что нам известно о действиях самих свевов. Ни в одном из источников V века нет и намека на то, что свевы имели военные обязательства перед кем-либо из императоров или узурпаторов, правивших в то страшное время. Вожди свевов проявляли полную независимость и выступали против Империи. Если римляне действительно поселили свевов в Галисии в качестве федератов, то они жестоко просчитались. Ни разу свевы не выступили на стороне Рима. Они не сделали этого даже во время войны 416-418 годов, когда везеготы под командованием Валии, придя из Галлии, сражались с варварами в Испании на стороне Рима⁷³. Эти варвары не переставали заниматься набегами и грабежами, особенно после того как везеготы в 418 году вернулись в Галлию и перестали быть для них угрозой, а вандалы в 429 году переселились в Африку. Варвары грабили и опустошали все подряд, нападая и на своих, и на чужих. Возьмем, к примеру, период с 457 по 469 год — годы, которыми заканчивается «Хроника» Гидация. В это время владения свевов значительно сократились в результате сокрушительного поражения, нанесенного им везеготами в 456 году, и тем не менее Галисия, где сами свевы и жили, каждый год в течение этих двенадцати лет подвергалась свевским набегам. Исключениями были лишь 465 и 466 годы, да и то 465 нельзя считать исключением в том случае, если некие Aunonenses находились в Галисии, а, скорее всего, так и было⁷⁴. Если свевы поселились в Галисии по договору, то этот договор потерял силу в тот же день, когда был подписан. Гораздо более логичным кажется предположение, что свевы захватили Галисию без согласия римлян, что они никогда не состояли в союзе с императорами или узурпаторами, что никакого «договора» не существовало, и именно поэтому свевы так себя вели.

На самом деле автор «Хроники» сообщает (и в этом его поддерживает современный ему испанский историк Орозий)⁷⁵, что в 411 году, через два года после вторжения в Испанию, варвары решили жить в мире и поделили между собой испанские провинции «по жребию», sorte. Автор не упоминает ни о каком договоре. Многие ученые полагают, что «жребий» здесь означает «земли, полученные по распределению», то есть sortes, которые варвары-федераты получали в тех случаях, когда римское правительство расселяло их на римских фермах и в римских имениях. Эти федераты делили землю с римскими ее владельцами, а для их описания использовался эвфемизм «гости», hospites, или «партнеры», consortes⁷⁶. Вот как в латинском оригинале Гидаций описывает заселение Испании (с. 144): «barbari adрасет ineundam domino miserante conversi sorte ad inhabitandum sibi provinciarum dividunt regiones». Здесь нет упоминания о федератах или о каком-либо договоре. Варвары примирились не потому, что в результате усилий римской дипломатии был заключен и подписан «foedus», «договор», а просто потому, что Господь сжалился над ними «domino miserante». Слова ad inhabitandum не проясняют вопроса о том, были ли свевы федератами. Эта фраза не является термином, обозначающим расселение федератов в провинциях, хотя многие и настаивают на таком толковании⁷⁷. Варвары просто поделили Испанию для того, чтобы в ней поселиться.

Гидаций описывает действия, предпринятые варварами самостоятельно, без консультаций с римлянами и без их малейшего участия⁷⁸. В его словах нет и намека на договор, и его латинские выражения не дают нам основания делать такой вывод. Более того, вывод о том, что свевы были федератами, противоречит латинскому первоисточнику. Гидаций просто говорит о том, что варвары бросили жребий, чтобы решить, кто из них поселится в какой из провинций Испании. Римское правительство никогда бы не пошло таким путем. У нас нет причин не доверять Гидацию. Предположение о том, что слово sors означает земли, которые римское правительство распределяло между федератами, выглядит необоснованным и даже фантастическим. Оно должно быть однозначно отвергнуто.

Есть одна убедительная причина, которая заставляет нас поверить рассказу автора хроники (не говоря уже о его совпадении с рассказом Орозия, что само по себе убедительно). Эта причина заключается в том, что распределение земель по жеребьевке оказалось случайным и несправедливым, что неудивительно. Вандалам-асдингам, которых насчитывалось 80 000, а также свевам пришлось тесниться на землях нищей и отдаленной провинции Галисия, столица которой, Брага, досталась свевам⁷⁹. Асдинги, самый могучий и многочисленный народ из тех, что завоевали в V веке Испанию, оказались заброшенными на гористые западные окраины этой бесплодной земли. (Можно ли поверить, что асдинги стали федератами Рима и воевали за императоров только для того, чтобы за свою службу быть сосланными на западный край земли?) В то же время аланы получили не только богатую Лузитанию, но также и самую большую испанскую провинцию, Картахенскую, что составляло непропорционально огромную часть Иберийского полуострова. Наконец, вандалам-силингам досталась Бетика, наиболее романизированная из провинций Испании. (Заметим, что Тарраконская провинция оставалась целиком в руках римлян.) Если бы распределение провинций велось на рациональной основе, например по тому, насколько многочислен каждый из народов или насколько велика его военная мощь, то результат наверняка оказался бы другим. Совершенно очевидно, что аланам досталось слишком много, а асдингам — почти ничего. Если предположить, что четыре этих народа разделили Испанию между собой по количеству населения или что римские власти сделали это за них, то какой вывод отсюда напрашивается? Аланы получили по меньшей мере в шесть или в восемь раз больше земли, чем асдинги. Если следовать нашему предположению, то тогда аланов должно было быть в шесть или восемь раз больше, чем асдингов. Но так как мы знаем, что асдингов было около 80 000, то значит, общее число кочевников-аланов в Испании должно было быть около полумиллиона, совершенно невероятная цифра для любого изучающего этот исторический период. Сам неожиданный исход жеребьевки подтверждает рассказ Гидация о том, что жеребьевка была и что простодушные варвары делили провинции по воле жребия и случая. Если же все это было сделано по соглашению с римлянами, то тогда каждый из этих четырех народов должен был быть федератом Империи в 411 году (если датировка верна). Должны были состояться четыре отдельные серии переговоров с Римом. Затем каждый из четырех народов заключил договор (как считают некоторые), однако ни Гидаций, ни Орозий ни словом не упомянули об этих четырех договорах⁸⁰. Разве можно в это поверить?

Если жеребьевка оказалась такой несправедливой, то почему все четыре варварских народа так покорно согласились с ее результатом? Конечно, у аланов были все основания ликовать, так как их жребий оказался более чем щедрым. (Интересно, чем бы все это закончилось, если бы горы западной Галисии достались по жребию не асдингам, а кочевникам аланам, известным своей жестокостью.) Вандалам-силингам также не на что было жаловаться, ведь они получили богатую провинцию Бетику. Только вандалы-асдинги и свевы, втиснутые в горы западной Галисии с ее хмурым, дождливым климатом, имели все основания протестовать. Однако именно эти народы безропотно покорились своей участи, так как рядом с ними, за границей Лузитании, находились свирепые аланы, подавлявшие их и внушавшие им ужас⁸¹. Неудивительно, что, как только аланы были разбиты везеготами, которые затем в 418 году сами ушли из Испании, асдинги и свевы с яростью набросились друг на друга⁸².

Каким бы ни было распределение земель в 411 году, оно стало началом мирного периода Испании. Мир этот изредка нарушался самим правительством Империи или же теми, кого правительство использовало для своих целей. Именно римляне в 415 году вытеснили везеготского вождя Атаульфа в Испанию, а в 416-418 годах натравили Валию и его воинов на вандалов-силингов (которые были истреблены полностью) и на аланов (из которых большая часть была истреблена). Однако Орозий честно признает, что до войн 416 и 417 годов в Испании царил мир⁸³. Орозий писал в 417 году, а уже после этого в 422 году, что именно имперское правительство послало в Испанию Кастина. Позднее мы поговорим о том, каким мрачным провалом закончилась его миссия⁸⁴. До 425 года варвары нарушали мир только однажды, когда асдинги осадили свевов в Нервасийских горах в 419-420 годах⁸⁵, хотя после этого асдинги начали заниматься грабежами и набегами как внутри, так и вне Испании⁸⁶. Наиболее удивительным событием, венцом этого периода относительного мира стало обращение вандалов из язычества в христианство арианского толка. Свевы же, насколько мы знаем, остались в стороне от этого события, столь же невероятного, сколько и достоверного⁸⁷.

Несомненно, что асдинги и свевы боролись в 419 году в Нервасийских горах именно потому, что каждый из народов стремился занять всю Галисию⁸⁸. (Борьба эта кажется несколько неожиданной, так как мы не знаем ни об одном другом случае столкновения между завоевателями 406 года — ни во время их трехлетнего разбойничьего существования в Галлии, ни в первое десятилетие их жизни в Испании.) Местонахождение Нервасийских гор, где асдинги воевали со свевами, так и не было выяснено⁸⁹. Однако нам известно, что под давлением римлян асдинги вскоре сняли осаду и, разделавшись с несколькими свевами в Браге, направились на юг, в Бетику, с тем чтобы захватить земли истребленных силингов⁹⁰. С этих пор Галисия целиком перешла во владение свевов и в течение 174 лет (411-585) они сохраняли там свободу и автономию, почти забытые остальным миром. Хотя иностранные политики довольно часто посылали туда свои посольства для переговоров, тем не менее авторы, жившие в провинциях вокруг Испании, и даже авторы в самой везеготской Испании на протяжении целых десятилетий ни словом не обмолвились о свевах⁹¹. Может показаться, что свевы на протяжении всего V века и большей части IV века жили в забытом королевстве, королевстве-призраке, и все же это было первым из варварских королевств Запада, первое из независимых государств — наследников Римской империи, самое первое и самое маленькое.

Свевы неравномерно расселились по территории Галисии. Св. Исидор Севильский ясно говорит о том, что часть Галисии оставалось независимой, и у нас нет оснований не доверять ему в этом вопросе⁹². Тем более что позднее мы часто узнаем об опустошительных набегах, которым варвары подвергали города и деревни своей собственной провинции. Очевидно, и в самой Галисии были районы, на которые власть короля свевов в начале VI века не распространялась.

Немногие районы Галисии, которые свевы не грабили, вероятно, были те, в которых они сами жили. Таких мест насчитывается три. Брага на севере Португалии, старая римская Бракара Аугуста, — одно из них. В имперские времена это была столица провинции, и она же, несомненно, была столицей свевов. Об этом говорит тот факт, что именно туда направился Теодорих после разгрома им армии свевов в 456 году. Кроме того, мы знаем, что свевы жили в этом городе, так как вандалы убивали их там в 419 году⁹³. Свевы также жили в городе Асторга, и поэтому они не нападали на этот город, хотя в 469 году и совершали набеги на окружающие территории⁹⁴. Наконец, в городе Луго, втором по величине после столицы провинции, были жители-свевы⁹⁵. Здесь они жили бок о бок с римлянами, а в 460 году, как мы знаем, они напали там на нескольких римлян и убили их⁹⁶. Этот инцидент рисует нам печальную картину того, как свевы и римляне соседствовали в этом городе. Свевы напали на римлян и убили многих из них во время Пасхальной недели, когда те потеряли бдительность, надеясь, что в священные дни они в безопасности. Очевидно, в остальное время года римляне были начеку и их нельзя было застигнуть врасплох.

У нас нет сведений о том, что свевы жили в каких-либо других городах, кроме Браги, Асторги и Луго. Однако вряд ли можно предположить, что вся масса свевов была урбанизирована и после 409 года они все как один превратились в горожан. Так же маловероятно, что они жили исключительно добычей, захваченной во время набегов, хотя бы даже и беспрерывных: ведь чем чаще какую-либо местность грабили, тем труднее становилось жить за ее счет. Значит, основная масса свевов поселилась где-то и осела на земле. Так как они нападали на сельские районы в окрестностях всех мелких галисийских городов, включая и те, в которых они сами жили (Луго и Асторга), остается предположить, что основная их часть жила на землях, окружавших Брагу. Это единственный сельский район, на который они, насколько нам известно, никогда не нападали.

Если большинство свевов проживали в районе только одного римско-испанского города, пусть даже и провинциальной столицы, то вряд ли число их было очень велико. Трудно опровергнуть или даже усомниться в той точке зрения, что общее число свевов не превышало 20 000 или 25 000 человек, из которых 6 000 или 7 000 составляли воины. Так, Сальвиан считал вандалов одним из самых слабых или, точнее, самым слабым из варварских народов, вторгшихся в Испанию⁹⁷. Правда, он принижал их значение ради большего красноречия. При этом вандалы, хотя и более слабые по сравнению с готами, были, конечно же, гораздо сильнее свевов, которых Сальвиан вообще ни разу не счел достойными упоминания⁹⁸. К тому же свевы, которых и до того было немного, еще более ослабили себя тем, что некоторые из них вступали в римскую армию в качестве gentiles, и в начале V века мы находим их несущими службу в галльских провинциях Лугдунская II и Аквитания I. Другие отправились в Африку вместе с Гейзерихом и вандалами. Так, в Гиппо Региус был обнаружен могильный камень свевской женщины (Suaba) по имени Эрменгон, жены Ингомара, умершей в 474 году⁹⁹. Таким образом, по количеству свевов можно сравнить с одной из групп народа, называвшегося герулы. В царствование Юстиниана часть герулов жила на или вблизи территории Дании, а другая населяла район к югу от Дуная вокруг Белграда. Эта последняя группа могла собрать не более 4 500 воинов, однако роль, которую они сыграли в истории середины VI века, нельзя назвать второстепенной¹⁰⁰. Эти южные герулы по количеству, видимо, слегка уступали свевам. Теперь мы можем оценить, пусть приблизительно и с большим допущением, масштаб того нападения, которому подверглась в 406 году Галлия, а осенью 409 года и позднее — Испания. Будем считать, что вандалы-силинги, уничтоженные везеготами, были мало-численнее асдингов, а также что аланы-кочевники были сильны не столько числом, сколько мощью своей конницы. Тогда можно предположить, что силингов насчитывалось около 50 000 человек, а аланов — от 30 000 до 40 000 человек. Прибавим к этому 80 000 асдингов (единственная достоверная цифра) и 25 000 свевов и получим общее количество варваров, вторгшихся в Галлию 1 декабря 406 года, — менее 200 000 человек. Так как численность силингов наверняка была больше, эту цифру можно рассматривать как минимальную. Таким образом, вполне возможно, что в начале 407 года границу Галлии перешло более четверти миллиона человек. Хотя все они не могли переправиться через Рейн за одну ночь 31 декабря 406 года и мы не знаем, в скольких местах они переходили реку, стоит вспомнить, что в 357 году не менее 35 000 аламаннов (правда, без женщин, детей и стариков) перешли Рейн за семьдесят два часа¹⁰¹. Таким образом, переправа 407 года не обязательно должна была растянуться на недели.

Плиний Старший, живший за 400 лет до описываемых событий, приводит цифры населения Северо-Западной Испании¹⁰². В Астурисе, пишет он, проживает 240 000 свободных людей, свободное население conventus Луго насчитывает 166 000 человек, а племена, населяющие местность вокруг Браги, насчитывают 285 000 человек. Общее количество населения той территории, которая гораздо позже стала основной частью королевства свевов, во времена Плиния составляло немногим менее 700 000 человек, не считая рабов. Многие ученые полагают, что за века, прошедшие между временем Плиния и временем Аэция, население Империи значительно сократилось, но если даже и население Галисии сильно уменьшилось, все же свевы явно составляли лишь небольшую часть населения своего собственного королевства.

В астурийском городке Куэва де Чапипи около Коаллы, к югу от Градо, был обнаружен своеобразный памятник завоеванию Северной Испании варварами. (Градо находится в шестнадцати милях к западу от Овьедо.) Кто-то закопал там клад из девяти solidi и двух trientes и никогда уже за ним не вернулся. Все одиннадцать монет из клада были отчеканены между 385 и 408 годами, а восемь из них — между 402 и 408 годами. Одна из них — это solidus Константина III¹⁰³, выпущенный в Лионе во второй половине 407 года или же в первой половине следующего года: вероятно, владелец закопал их в 411 году, в первые беспорядочные месяцы расселения свевов в Галисии, когда они вместе с вандалами-асдингами жадно накинулись на эту заброшенную провинцию.

Итак, свевы заняли Галисию силой. Они никогда не были федератами Рима. Никогда не получали римских субсидий и никогда не воевали за императоров, будь то в далеком Риме или в далекой Равенне. Они много воевали, но всегда только за себя, а за императоров — никогда. Они были безжалостны к жителям провинции, среди которых поселились и которые значительно превосходили их числом. Они прибыли в Галисию в 411 году в результате жеребьевки, а когда асдинги в 419 году оттуда ушли, свевы остались там полновластными хозяевами. Они жили внутри городских стен Браги, Луго и Асторги и в сельской местности вокруг Браги. Об их взаимоотношениях с испано-римскими жителями провинции нам известно только то, что свевы вели себя как профессиональные разбойники и грабители, в то время как римское население жило в условиях, которые Гидаций называет «рабством»¹⁰⁴. Меньшинство терроризировало большинство, причем в испанской истории это был не последний подобный случай. Свевы с таким упорством и безжалостностью опустошали Галисию, что даже удивительно, как им и галисийцам вообще удалось выжить в V веке. Именно в этих мрачных и гибельных условиях было основано первое независимое королевство Западной Европы, такое же жестокое, темное и бесчеловечное, как и сама история Испании.

Примечания:

[1] Hydatius. 65, 108а, 191. Наш текст Гидация датирует смерть Августина 436 годом вместо 430. Вся эта запись отсутствует в В; и Courtois (Byzantion, p. 25, 27) считает ее позднейшей интерполяцией. Несомненно, это так. Но разве не было бы странно, если бы Гидаций уделил этому выдающемуся святому меньше места в гл. 53, чем он уделил Паулину из Нолы в гл. 81 или св. Иерониму в гл. 59? Заметим, что с точки зрения Гидация основной заслугой св. Августина было осуждение донатизма. Тот факт, что этот святой боролся также с присциллианством, Гидаций ни разу не упоминает. Знал ли он об этом?
[2] Courtois // Byzantion, p. 51, п. 6. Я принял его видоизмененную хронологию. Мало интересного можно найти в работе Torres С. R. Hidacio, el primer cronista espafiol // Rivista dearchivas, bibliotecas, у museos. LXII. (1956). P. 755-794; или в Sirago V. A. Galla Placidia e la trasformazione politica dell’Occidente // Universite de Louvain: recueil de travaux d’histoire et de philologie. Ser. 4, fasc. 25 (Louvain, 1961). P. 15 f.
[3] CILII. 2517
[4] Strabo. III. 1. 2; 3. 5 и 7 f. Заметим, что св. Фруктуоз из Браги пишет Браулио (Braulio. Ер. 43; Migne. PL LXXX. 691): «nos longe positos occidentis tenebrosa plaga depressos» [лат. нас, расположенных далеко и уставших от темной западной области].
[5] Hydatius. 40.
[6] ‘Idem. 215, хотя Моммзен (ad loc.) без видимой причины полагает, чтоIsauriae написано с ошибкой; ср. Greg. Tur. HF. IV. 40. Некоторые замечания о Гидации и Исрониме см.: Giunla F. Idazio ed i barbari // Anuario de estudios medievales. I. 1964. P. 491-494.
[7] Hydatius. Praef. 6 sq., 130; Leo. Ep. 15 § 17 (Migne. PL LIV. 692).
[8] Idem. 96. Какие результаты принес его визит к Аэцию? Аэций в следующем, 432 году, послал к свевам Графа Цензория. То, что Аэций не сделал этого сразу, было, видимо, вызвано тем, что его беспокоили франки, однако только после возвращения Цензория ко двору Гермерих заключил мир с галисийцами, да и то только потому, что в дело вмешался епископ или несколько епископов: Idem. 100. Цензорий, возможно, принимал участие в переговорах, но неизвестно, достиг ли он какого-либо результата. Аэций практически ничем не помог.
[9] Hydatius. 201.
[10] Мы вряд ли можем согласиться с его утверждением на с. 13. 5 в издании Моммзена (Mommsen): Моммзен, «quae secuntur ab anno primo Theodosii Augusti, ut comperi, et descripsi» [лат. то, что произошло начиная от первого года правления Феодосия Августа, как я доподлинно узнал и описал], так как в первый год Феодосия I он еще не родился. А как объяснить его утверждение в главе 175: «regnum destructum et finitum est Suevorum» [лат. Царство свевов было разрушено и прекратило существование], относящееся к 456 году? Только два года спустя, в 458 году, и готы, и вандалы решили, что стоит направить своих послов к свевам: Hydatius, 192. Даже Исидор (Isidorus. Hist. Goth. 32 (II. 280) вынужден вставить «раепе» [лат. почти], а затем говорит, что когда Малдрас был назначен королем, «regnum reparatur Suevorum» [лат. царство свевов восстанавливается]. Складывается впечатление, что Гидаций написал главу 175 вскоре после битвы в Кампус Парамус в 456 году, когда он был уверен, что власть свевов подорвана. Позднее, когда свевы частично восстановили свои силы, он забыл исправить эту запись. Некоторые интересные замечания см.: Тгапоу. I. Р. 51.
[11] Hydatius. 109,145,151 соответственно.
[12] Chron. Min. 11. 7.
[13] Hydatius. 56.
[14] Idem. 150: «memorantur» [лат. упоминаются].
[15] Idem. 170, 188, 190, 208, 219. См. также: Giunta. Art. cit.
[16] Hydatius. 156: «spirans hostilia» [лат. дыша ненавистью].
[17] Idem. 183.
[18] Idem. 174, 186; «pro-Roman», 170.
[19] Orosius. Hist. VII. 40. 8.
[20] Hydatius. 218; cp. Priscus Paniles. Frag. 30. I. 339 sq.
[21] Hydatius. 128.
[22] Oost S. Aetius and Majorian // Classical Philology. LIX. (1964). P. 23-29.
[23] Hydatius. 34. и Seeck // P.-W. IX. 41.
[24] Hydatius. 43: cp. 48 f.
[25] Idem. 95. 110. О том же говорит Fredegarius. П. 51.
[26] Hydatius. 92. и Freeman E. A. Western Europe in the Fifth Century. London, 1904. P. 276 n.
[27] Sidonius. Ep. VIII. 5. и, возможно, IX. 12; Stevens С. Е. Sidonius Apollinaris and his Age. Oxford, 1934. P. 65, n. 1.
[28] Hydatius, 138. О Пасценции см.: Brown P. The Diffusion of Manichaeism in the Romaa Empire//Journal of Roman Studies. 1969. LIX. P. 92-103, особенно с 101. Автор не сомнивается в том, что именно манихейство привело Пасценция из Рима в Асторгу.
[29] Если Гидаций был поклонником Аэция (в чем я сомневаюсь), то он приводит удивительно полную информацию о противнике Аэция Себастьяне: см.: 99, 104, 129, 132, 144.
[30] Idem. 153 sq, 160, 162.
[31] Idem. 145.
[32] Leo. Ep. 102 ad fin. (Migne. PL LIV. 988): «quae volumus per curam dilectionis vestrae etiam ad fratres nostros Hispaniae cpiscopos pervenire: ut quod Deus operatus est nulli possit esse incognitum» [лат. мы хотим, чтобы эти вести благодаря вашей сердечной заботе дошли и до наших братьев — епископов Испании: дабы то, что свершил Господь, ни для кого не могло остаться неизвестным]. В 454 году Лев направил письмо к «епископам Галлий и Испании» по вопросу даты Пасхи 455 года. К сожалению, в этом случае мы не знаем, каким путем шло письмо Папы: опять через Галлию в Испанию или напрямую к испанским епископам.
[33] Hydatius. 231.
[34] О том, как приняли Халкедон на Западе, см.: Bardy G. La repercussion des controverses christologiques en Occident entre la concile de Chalcedoine et la mort de l’Empereur Anastase (451-518) // Grillmeier А. и Bacht H. (Ed.). Der Konzil von Chalkedon. II. Wurzburg, 1954. S. 771-789.
[35] Hydatius. 115, 118.
[36] Idem. 120 (Sicily), 167 (Rome), 144 (Sebastian), 192 (Vandal ambassadors).
[37] Marcellinus. s. a. 455 (II. 86), другие упоминания см.: Seeck //P.-W. VI. P. 926 и Courtois. Vandales. P. 196.
[38] Hydatius. 167: «ut mala fama dispergit» [лат. как разносит дурная молва].
[39] Примечание «utaliquoramrelatiohabuit<...> dictus est» [лат. как сообщается в донесениях некоторых лиц <...> был назначен]: ibid. 89.
[40] Idem. 62.
[41] Письмо Авита напечатано в издании: Migne. PL XLI. P. 805. Он пишет: «Sed impeditum est desiderium meum [возвратиться домой в Галлию], per totas iam Hispanias hoste diffuso» [лат. Но исполнению моего желания [… ] препятствовало то, что враги уже наводнили все Испании]. Об Авите из Браги см.: Lambert A. Diet, d’hist. et de geogr. eccles. V. 1201.
[42] Severus Maiorkasus. Epistola de Iudaeis (Migne. PL XX. 735, cp. 742).
[43] Hydatius. 127.
[44] Idem. 106.
[45] Idem. 109.
[46] Idem. 238, 247.
[47] Idem. 106. Эта запись проанализирована Torres С. Peregrinos de Oriente a Galicia en elsiglo V // Cuadernos de estudios gallegos. 11 (1957). P. 53-64.
[48] Hydatius. 106.
[49] Idem. 177: «orientalium naves Hispalim venientes per Marciani exercitum caes[os Las]as nuntiant» [лат. корабли с Востока, прибывая в Гиспал, сообщают, что лазы были убиты войском Маркиана. Caesas (вм. caesos Lazas): убиты (в женском роде). — Примеч. перев]. В рукописи В просто caesas. Прочтение Моммзена основано, по моему мнению, на Приске Панийском (Priscus Panites. Frag. 25) Тгапоу принимает прочтение Моммзена без комментариев.
[50] Hydatius. 109.

[51] Idem. 146 sq., 184, 157 соответственно.
[52] Idem. 215. Эта запись относится к 461 году, однако великое землетрясение, потрясшее Антиохию в этот период, произошло субботней ночью, 13 сентября 458 года: см.: Downey G. The Calendar Reform at Antioch in the Fifth Century // Byzantion. 1940-1941. XV. P. 39-48 и Honigmann E. The Calendar Change at Antioch and the Earthquake of 458 A. D. // Ibid. 1944-1945. XVII. P. 336-339. Ни один из этих авторов не обсуждает проблему Hydatius. 215. Почему он датирует землетрясение таким поздним годом? Есть данные о том, что в 459 году в Антиохии было второе землетрясение (Downey. Art. cit. 42 f.; Honigmann. Art. cit. 338), но, насколько я знаю, нет данных о том, что подобное бедствие произошло в 461 году. Я считаю, что Гидаций узнал об этом событии только через несколько лет и дата, которую ему сообщили, была ошибочной. Это могло бы служить еще одним доказательством того, насколько трудным и медленным было сообщение между Востоком и крайним Западом в середине V века. Отметим, что Гидаций был единственным западным писателем, который хоть что-то знал о каком-то из землетрясений в Антиохии в этот период.
[53] Hillgarth J. N. Visigothic Spain and Early Christian Ireland // Proceedings of the Royal Irish Academy. Vol. 62. Section С N. 6. P. 167-194.
[54] Папа Simplicius. Ep. 21 (P. 213 f. Thiel): «Plurimorum relatu comperimus» [лат. Нам достоверно известно по сообщениям многих], etc.
[55] Hilary. Ep. 14. Сар. I (р. 157. Thiel).
[56] Idem. Ep. P. 13 sq. (p. 155 ff. Thiel).
[57] Felix II. Ер. 5 (p. 242. Thiel).
[58] Таким образом, известная теория N. Н. Baynes (Byzantine Studies and Other Essays. London, 1955. P. 315 f.) о том, что именно флот вандалов разрушил единство средиземно морского мира, не подтверждается испанскими источниками.
[59] Вигу. I. Р. 295; ср. Prosper. 1367 (1. 482); Jordanes. Get. 42. 223.
[60] Hydatius. 154.
[61] Seeck/ZP.-‘W. I. 703. s. v. Aetios (5). Этот отрывок из Гидация был неправильно понят Maenchen-Helfen (The World of the Huns. P. 138).
[62] Содержательный отрывок на эту тему есть у Иеронима (Hieronywvus. Ep. 123) (напи сано в 409 году): «quicquid inter Alpes et Pyrenaeum est, quod Oceano Rhenoque concluditur, Quadus, Vandalus, Sarmata, Halani, Gypedes, Heruli, Saxones, Burgundiones, Alamanni, et — о lugenda res publica — hostes Pannonii vastaverunt» [лат. Все, что находится между Альпами и Пиренеями, что ограничено Океаном и Рейном, опустошили квады, вандалы, сарматы, аланы, гепиды, герулы, саксонцы, бургунды, аламанны и — о несчастное государство! — паннонские враги]. Заметим, что Орозий (Orosius. Hist. VII. 40. 3) также отмечает, что вандалы, аланы и свевы перешли Рейн в 406 году «multaeque cum his aliae [gentes]» [лат. И с ними многие другие [народы]]. Эти главы об Испании содержат довольно много сведений о свевах. Они в конце концов были обращены в католичество, и сведения об этом обращении можно найти в работе: James Е. (редактор) «Visigothic Spain»: New Approaches. Oxford, 1980. P. 77-92.
[63] С этим поп sequitur согласен даже автор серьезной, хотя и неубедительной работы: Schwarz E. Der Quadenund Wandalenzug nach Spanien // Sudeta. 1927. III. S. 1-12; о том же говорит Goessler P. II P.-W. XXIV. I. P. 645, cp. Tranoy. II. P. 35. Dahn. (P. 546, n. 2) разумно воздерживается от размышлений на тему истории свевов до 406 года. Исследователь истории свевов мало что узнает из статьи: Otto Wendel. Das Suebenreich auf der Pyrenaen Halbinsel // Zeitschrift fiir deutsche Geistwissenschaft. 1942-1943. V. S. 306-313; атакже из: Reinhart W. Los Suevos en tiempo de su invasion de Hispani // Archiva espafiol de Arqueologia. V (1942-1943). P. 131-144; или из Vazquez de Parga L. La obra historica de San Isidore // Isidoriana / Ed.: Diaz у Diaz M. C.Leon, 1961. P. 99-105.
[64] Jordanes. Get. 277-279.
[65] Origo Gentis Langobardorum. 4; Paulus Diaconus. Hist. Langob. I. 21; II. 26.
[66] Swajjham. etc.: Ekwall E. Tribal Names in English Place Names // Namn och Bydg. 41 (1953). P. 129-177,150 f.; cp. MyresJ. N. L. Anglo-Saxon Pottery and the Settlement of England. Oxford, 1969. P. 72 f. Первой из этих ссылок я обязан проф. К. К. Камерону из Ноттингемского университета, почетному директору английского топонимического общества. Есть интересная работа по ранней истории свевов у Р. Л. Рейнольдса, см.: Reynolds R. L. Reconsideration of the History of the Sueves // Revue beige de philologie et d’histoire. XXXV (1957). P. 19-47, который доказывает, что нет надежных источников, подтверждающих единство свевов и квадов. Наоборот, все авторы, писавшие о них, тщательно их разделяют. Однако я не согласен с ним в отрицании традиционного мнения, что свевы перешли Рейн в 406 году, что они опустошили Галлию в 406-409 годах вместе с вандалами и аланами и что они вторглись в Испанию осенью 409 года. Рейнольде, а вслед за ним Шеферлнк (Schdferdiek. 105), высказывает мнение, что свевы могли добраться до Галисии морем. Hydatius. 242, вряд ли мог ошибаться в этом вопросе, и мы не можем также отбросить однозначное утверждение испанца Орозия (см: Orosius. Hist. VII. 38. 3, 40. 3), который в 409 году был в Испании.
[67] Dahn. Р. 546, п 1, ср. Millner F. //P.-W. VIII. А I. 307. Фриман fOp. cit. P. 134) полагает, что некоторые из них перешли через горы 28 сентября, а другие — 13 октября, хотя, опять-таки, это не соответствует тому, что писал Гидаций.
[68] Так в книге: Courtois. Vandales. P. 50 f., ср.: Tranoy. I. P. 25.
[69] Hieronymus. Ep. 123. 15: «ipsae Hispaniae iam iamque periturae cotidie contremescunt recordantes inruptionis Cymbricae» [лат. и сама Испания, которая вот-вот погибнет, ежедневно содрогается, вспоминая о нашествии кимвров], и т. д.
[70] Chron. Min. II. 3. Единственное свидетельство, если его можно так назвать — это утверждение Прокопия (Procopius. BG. III. 3. 2), что Гонорий позволил вождю асдингов Годегизелу поселиться в Испании. Прокопия нужно проверять в том, что касается V века, однако вспомним Олимпиодора (Olympiodorus. Frag. 16), где он говорит о федератах, которые, должно быть, были те самые Honoriaci, а не завоеватели 406 года.
[71] Вигу. I. Р. 204.
[72] Stein. I. Р. 263; Reinhart. Р. 65; Schmidt. Wandalen. S. 22; Schdferdiek. S. 105; ср. Dahn (S. 546, 563), который датирует предполагаемый/ЬеА« 417 годом.
[73] Верный вывод сделан: Gibert. P. 557; Tranoy. I. P. 35.
[74] Hydatius. 249. Согласно Reinhart (P. 52), они жили между Лузитанией и Асторгой, но мы можем назвать более точное место. В этом отрывке аунонцы явно противопоставляют ся Лузитании и галисийскому городу Асторге. Можно сделать вывод, что они жили не в Лузитании, а в Галисии, причем не в Асторге, а в другом месте (так как Карфагенская провинция здесь явно не подходит). Точка зрения Шмидта (Schmidt. Westgermanen. I. S. 212, Anm. 2), что Аунона находилась в Лузитании, противоречит словам Гидация. Также мало вероятно предположение (Gibert. P. 566) о том, что Аунона могла быть владением везеготов, так как до 585 года везеготы нигде в Галисии не правили. Вопрос, как мне кажется, осложняется тем, что в Parochiale свевской Галисии мы находимpagus под названием Аипопе в епархии Туй: см. издание этого документа: David. P. 43 или: Corpus Christianorum, series Latina. Vol. 175, p. 419. Вряд ли можно сомневаться в том, что Гидаций имеет в виду именно это место, так как в Галисии не могло быть двух мест с одинаковыми названиями. Что касается 460 года, когда Рехимунд опустошал район, где жили аурегенцы и район Луго (Hydatius. 202), то здесь можно однозначно утверждать, что аурегенцы жили в Галисии. Иное мнение см.: Reinhart. Op. cit. P. 50, п. 35; Шмидт (Schmidt. Op. cit. I. S. 211, Anm. 1), видимо, прав, считая, что Auregenses означает жителей Оренса.
[75] Hydatius. 49; Orosius. Hist. VII. 40. 10: «habita sorte et distributa usque ad nunc [417 г. н. э.] possessione» [лат. управление до сих пор […] производилось и распределялось по жребию].
[76] Это неубедительное мнение см.: Reinhart. Р. 35, 65. Автор Chron. Gall. a. DXI 557 (I. 665), чьим источником здесь был Гидаций, увидел в этом отрывке только ссылку на жеребьевку по разделу Испании и никакого упоминания о hospites [лат. чужеземцы]. Ни он, ни Гидаций даже не намекают на существование какого-либо foedus [лат. союз] или u&sortes [лат. жребий], выделенные hospites. Seeck (Untergang VI, 61) разумно соглашается с ними.
[77] Schmidt. Westgermanen. I. S. 22.
[78] Gibert P. 558. Он также отмечает на с. 558, что слово servituti у Гидация описывает не отношения федератов с жителями провинции, среди которых они жили, а отношения угнетенных жителей провинции с их угнетателями-варварами.
[79] Hydatius.14, где асдинги покидают Галисию и идут в Бетику.
[80] Из Orosius. Hist. VII. 43. 14. Штейн (Stein, I. P. 263) делает вывод, что все варвары в Испании пытались заставить императора Гонория заключить foedus и тем самым признать их законное право на те земли, которые они захватили силой. Я бы не стал делать этот или какой-либо другой вывод относительно варваров из этого отрывка из Орозия. Также не со всем можно согласиться в работе Straub J. II Historia. V. I. (1950) P. 75.
[81] Hydatius. 68.
[82] Idem. 71.
[83] Orosius. Hist. VII. 41. 2.
[84] Hydatius. 11.
[85] Idem. 71. 74.
[86] Idem. 86. 89.
[87] Thompson E. A. Christianity and the Northern Barbarians // Momigliano A. D. The Conflict Between Paganism and Christianity in the Fourth Century. Oxford, 1963. P. 69 ff. Орозий (Orosius. Hist. VII. 41. 8 ) заходит слишком далеко, намекая на то, что обращение вандалов и свевов (не говоря уже о бургундах) произошло до 417 года, то есть до года написания его труда. Это может быть верно по отношению к вандалам, но не к свевам.
[88] Hydatius. 71; Reinhart P. 38, и особенно Tranoy, ad loc.
[89] См. ссылки в книге: Courtois. Vandales. P. 55, п. 1.
[90] Hydatius 71, 74. Каково бы ни было значение слов «aliquantis Bracara in exitu suo occisis» [лат. некоторое (их) количество было убито в Бракаре во время их исхода] в по зднейшей записи (74), одного они не могут означать: они не могут означать, что в Браге были убиты некоторые вандалы. Но именно так эти слова понял Шмидт (Schmidt. «Wandalen». S. 26). Даже Бари (Bury I. P. 208) не высказывает определенного мнения на этот счет, но обратите внимание на перевод Траноя (Tranoy), который кажется верным.
[91] Isidore (Hist. Sueb. 92 (II. 303)) пишет, что королевство существовало 177 лет. Он считает с 409 года, когда свевы впервые вошли в Испанию, до 585 года, когда их подчинил себе везеготский король Леовигильд.
[92] Ibid. 85 (П. 300): «Gallici autem in parte provinciae regno suo utebantur» [лат. жителиГалисии в части провинции имели свою царскую власть].
[93] Hydatius. 74; однако см. прим. 91 выше.
[94] Idem. 186, 249.
[95] Idem. 199, 201.
[96] Idem. 199.
[97] Salvian. De Gub. Dei VII. 27 f.
[98] С цифрой 25 000 согласен Лакарра (Lacarra J. Settimane. VI. Spoleto, 1959. P. 324), однако Рейнхарт (Р. 32) считает, что свевов могло быть 30 000 или 35 000 человек, из них 8 000 или 9 000 воинов. С тем, что свевы были немногочисленны, согласен Рейнольде (Art. cit. P. 33), который указывает на то, что «весь народ был осажден вандалами в северных горах»: Hydatius. 71. Уоллес-Хедрилл (Barbarian West. P. 118), считает, что «30 000 — это маловероятно». Большинство современных исследователей сходятся на том, что свевов в Испании было от 25 000 до 35 000 человек. Это значит, что воинов было не больше 8 000-10 000.
[99] Notitia Dignitatatum. Ос. XLII. 34 и 44; Annee epigraphique. (1951). Р. 267. Фотогра фия этой надписи приведена в книге: Courtois. Vandales. Plate 7. Относительно имени Эрменгон, обнаруженного на саркофаге в Понтеведре, датированном 624 годом, см.: Vives. 188.
[100] Procopius. BG VII. 34. 42 sq.; Jerome. Chron. s. a. 373.
[101] Amm. Marc. XVI. 12. 19: «indicavit pertriduum et trinoctium flumen transisse Germanos:» [лат. сообщил, что германцы перешли реку за три дня и три ночи]; 26: «armatorumque milia triginta et quinque» [лат. тридцать пять тысяч воинов], цифра, в достоверности которой иногда (и совершенно напрасно) сомневаются.
[102] Plinius. Nat. Hist. HI. 28.
[103] Mateu F. у Llopis. Hallazgos monetarios (VI) // Ampurias. XIII (1951). P. 203-255, 231 f. (который ошибочно приписывает solidus Константина III Константину Великому); Lafaurie J. La chronologie des monnaies de Constantin III et de Constant II // Revue numismatique. Ser. 5. Vol. 15 (1953). P. 37-65. Возможно, что ссылка на завоевание 409 года есть также в следующих строках Испанской антологии:
glorificat nostra pax quos contemserat hostis,
et onor est potior his quam concussio leti,
nos dedimus sedem istis cum laude perenni,
vos traite famulos in regni sorte futuri.
[лат. наш мир прославляет тех, кого презрел враг, и почет для них предпочтительнее, чем боязнь гибели; мы дали им почетное место с вечной похвалой, а вы — вытягивайте слуг в жребии будущего царства] См.: Fiebiger О., Schmidt L. Inschriftensammlung zur Geschichte der Ostgermanen // Kais. Akademie d. Wissenschaften in Wien: phil.-hist. Klasse. Denkschriften. 60 Bd. 3 Abh. Vienna, 1917. N32.
[104] Hydatius. 49.

Источник:

Томпсон Э. А. Римляне и варвары. Падение Западной империи. «Ювента». Санкт-Петербург, 2003.
Перевод: Т. О. Пономарева.