Othismos – мифы и ереси: характер битв между гоплитами (Goldsworthy A. K.)

I

Что происходило в реальности, когда две армии греческих гоплитов встречались на поле боя в VI-IV веках до н.э.? Как и почему одна фаланга побеждала другую, состоящую из точно так же экипированных гоплитов? Эти вопросы не новы, но они привлекли заметное внимание в свете подъема интереса к войнам между городами-государствами Греции классического периода. Появилось множество исследований, которые сильно помогли в понимании затронутой темы¹. Ни один другой период военной истории античного мира не получал еще подобного внимания. Наряду с новым пониманием различных аспектов военного дела древних греков воскресла и одна старая идея. Я говорю об othismos, или «толкании», термин, который использовали греческие историки для описания решительных действий в бою. Я надеюсь показать в данной статье, что традиционное понимание этого термина не согласуется с фактами, описанными в античных источниках².

Традиционным взглядом на othismos, является представление о столкновении двух фаланг в виде толкания. Противостоящие гоплиты атаковали бегом, и врезались в первую шеренгу противника. Если ни одна из сторон не была опрокинута этим столкновением, то воины из задних шеренг упирали свои широкие щиты в спины воинов из передних шеренг и толкали их вперед. Комбинированное физическое давление единой плотной массы людей противостояло такому же напору вражеской фаланги. В итоге, одну из сторон отбрасывали назад, и ее строй разваливался, гоплиты падали на землю и их затаптывали. Реального применения оружия практически не происходило, за исключением очень короткого момента первоначального столкновения. Решающим было толкание. Бой гоплитов был столкновением массы с массой. Эта точка зрения высказана V.D.Hanson в самом лучшем из опубликованных исследований по военному делу древней Греции³.

Ни один из греческих историков не сообщает, что в othismos принимали участие все шеренги, которые, слившись единым напором, пытались физически сдвинуть противника с места. Однако, фаланга гоплитов всегда строилась больше чем в одну шеренгу. Очень редко фаланга имела меньше восьми шеренг, при этом более глубокие построения не были редкостью. Таким образом, большинство гоплитов не имело возможности атаковать противника своими копьями. Они, конечно, могли добить подтоками противника оказавшегося у них под ногами, а так же могли дать моральную поддержку бойцам из передней шеренги, но они не имели возможности нанести противнику какие-либо существенные потери⁴. Если представить, что othismos был массовым переталкиванием, то кажется, что это хорошо объясняет наличие этих, в противном случае довольно-таки бесполезных, воинов на поле боя. Это является базовым аргументов сторонников традиционного взгляда, например R.D.Luginbill⁵. Нужда объяснить роль задних шеренг фаланги в битве является основным фактором разработки теории массового подталкивания. Это можно увидеть из отрывка из работы J.K.Anderson посвященной военному делу гоплитов:

«Когда происходило столкновение передних шеренг, то воины за ними, не ждали, когда их лидеры будут убиты, чтобы занять их место; тем более первая шеренга не сражалась некоторое время, что бы отойти назад и уступить место другим. Задние шеренги сближались с передними, и когда мы читаем, что одна греческая армия потеснила другую назад (Thuc. 6.70.2; Hdt. 9.62.2; Hell. 2.4.35), или была не в состоянии выдержать давление чужой атаки (например Diod. Sic. 18.17.4), слова эти надо понимать буквально, а не как фигуру речи, в коем качестве они используются в описаниях современных сражений»⁶.

Андерсон не считает, что отсутствие в имеющихся источниках такой роли задних шеренг, ослабляет эту интерпретацию:

«Если, например, Ксенофонт не упоминает о воздействии задних шеренг в битве при Coronea, то это потому что, по моему мнению, все понимали, что именно они делали, а не потому что они не принимали участие в бою в то время как их лидеры сталкивались щит к щиту, толкали, сражались, убивали и умирали»⁷.

Для британских историков всегда существовала мысленная связь между массовым толканием othismos и игрой в регби. Как пишет J.Lazenby: «Ни один из первоисточников не дает описание того, как происходило «переталкивание», но Фукидид говорит о фиванцах при Делионе, «они двигались вперед шаг за шагом, по мере напирания», что очень похоже на действия хорошо тренированной команды игры в регби. Знаменитая история об Эпаминоде кричащем «еще один шаг» при Левктре (Polyaenus 2.3.2) так же похоже на то, что может выкрикивать лидер команды регби⁸.

На первый взгляд такое сравнение выглядит очень привлекательным. Для нас, никогда не участвовавших в битвах, особенно в рукопашных битвах, очень трудно представить, как в реальности выглядел ближний бой. С другой стороны каждый знает, как выглядит свалка в регби, а многие даже сами играли в эту игру, хотя бы в школе. Однако, любые схожести более обманчивы, чем реальны. Разница в масштабах колоссальна. Группа нападающих в регби состоит из 8 человек в трех шеренгах, в то время как фаланга состоит из сотен, часто из тысяч бойцов, а иногда из десятков тысяч. Нападающий в регби имеет возможность крепко сцепится со своими товарищами, а так же крепко схватить своего противника. Таким образом, они направляют свой толчок вперед и поддерживают друг друга. Гоплиты не могут вцепиться друг в друга, что бы поддержать свое равновесие. Человек может упереть щит в спину воина, стоящего впереди, и ему свою очередь может упереть щит воин, стоящий сзади, что бы добиться некого баланса, однако он не получит физической опоры от бойцов по бокам от него. Даже если бы бой между фалангами проходил в форме толкания, это толкание стильно отличалось бы от регби, и, соответственно, его механизмы не применимы в изучении данного вопроса.

Существуют работы направленные на критику традиционно взгляда на othismos; обычно они исходят от исследователей, которые предполагают, что строй фаланги был гораздо менее плотным, а битва состояла из серии индивидуальных поединков⁹. G.L. Cawkwell считает что массовое переталкивание начиналось только после периода поединков в свободном строю¹⁰. P.Krentz полностью отвергал идеи переталкивания, и описывал битвы как рукопашные схватки между передними шеренгами противостоящих фаланг, причем у каждого гоплита в шеренге было достаточно места для ведения рукопашной¹¹. Для этих исследователей задние шеренги выступали в качестве резервов для замены потерь, а так же они могли просачиваться в первую шеренгу для смены уставших бойцов.

Эти предположения вызвали сильную и на удивление страстную критику со стороны исследователей, утверждавших, что наши источники четко определяют фалангу как плотное, сплоченное построение¹². Этот вывод легко сделать из таких цитат, как например речь Брасида сравнивающего иллирийский и греческий методы ведения боя (Thuc. 4.126). Однако не совсем ясно как близко должны были находиться гоплиты, что бы считать себя находящимися в плотном построении¹³. Это вопрос, к которому я вернусь позже.

Дискуссия, о том насколько плотно строилась греческая фаланга, затмила веские доводы против традиционного взгляда на othismos, выдвинутые приверженцами поединков в разомкнутом строю. Cawkwell отметил, что если задние шеренги со всей силой будут толкать тех, кто впереди них, то передние шеренги противостоящих фаланг будут настолько вжаты друг в друга, что люди в них совершенно не смогут использовать свое оружие, хотя наши источники часто указывают, что они его использовали¹⁴. Он так же отметил, что есть множество упоминаний, что битвы длились «долго» или «большую часть дня». Физически люди будут просто не в состоянии толкать или сражаться дольше, чем несколько минут¹⁵.

Krentz утверждал, что нет никаких оснований во всех случаях понимать othismos буквально¹⁶. Глагол otheo и его составляющие, которые встречаются гораздо чаще, чем существительное при описании битв, несут практически тот же смысл, что и фразы типы «потеснили» или «отбросили» в описании современных конфликтов. Греческие историки получили эти термины в наследство от Гомера, который описывал бой в разомкнутом строю, который определенно не был переталкиванием, а так же использовал его для описания как сухопутных, так и морских сражений. Это показывает, что смысл этого термина не всегда был буквальным, и что он не подходит под модель боя в разомкнутом строю, выдвинутую Krentz¹⁷. Хотя некоторые параграфы содержат реальное толкание щитами (Thuc. 4.96.2; Xen. Cyr. 7.1 33-4), это не значит, что задние шеренги толкают передние шеренги вперед, а значит, что отдельные гоплиты в первой шеренге используют свои щиты, что бы опрокинуть или вывести из равновесия противостоящих им вражеских гоплитов¹⁸. Однако поддержка традиционного взгляда продолжала оставаться страстной. В ответе, одному из современных сторонников традиционного взгляда, Krentz признался: «используя все свои знания, я не смог убедить никого»¹⁹.

Однако приверженцы теории переталкивания не смогли опровергнуть эти возражения против их теории. Приверженцы дуэлей в разомкнутом строю так же не смогли доказать свою позицию. Нужна альтернативная модель природы битвы между гоплитами. Одним из важнейших пунктов, который надо объяснить – это роль задних шеренг и объяснение причины, почему глубокие фаланги часто побеждали. Я считаю, что для решения этой проблемы нужно исследовать два фактора, которые обычно игнорировались в прошлом. Первый – это практическая трудность перемещения большого количества людей как единой группы даже по плоскому полю бою. Второй фактор является еще более важным для понимания – это мораль участников²⁰. Слишком часто в прошлом морали отводилась незначительная роль в гоплитских сражениях. Даже Hanson, который уделяет гораздо больше внимания морали, чем предыдущие авторы, часто не доводит правильные доводы до логического вывода²¹. Эта проблема не является уникальной и распространяется не только на тех, кто изучает военное дело греков, но и на большинство исследователей военной истории²². Исследовав источники по новой, с точки зрения этих двух факторов, я надеюсь представить более убедительную картину боя между гоплитами, и показать, что в этих столкновениях массовое переталкивание не наблюдалось.

Прежде чем мы перейдем к рассмотрению этих факторов, следует отметить, что ближний бой не проходил в форме массового переталкивания ни в один период мировой истории, включая и те времена, когда армии были вооружены только клинковым оружием²³. Более того, когда люди плотно сбивались вместе, это обычно было признаком того, что дела идут плохо и вело к особенно высоким потерям²⁴. Конечно, только этого аргумента недостаточно, что бы сказать, что битвы греков не выглядели таким образом. Однако его достаточно, что бы не утверждать без оглядки, что они выглядели именно так. Если удастся доказать что othismos был действительно переталкиванием, то этот вывод станет очень важным не только по отношению к военному делу греков. Придется объяснить, как у греков получалось сражаться таким уникальным способом, и почему они так сражались.

II

Почему стандартным построением греческой фаланги была глубина, по крайней мере 8 шеренг? Какой полезной цели служили шеренги следующие за первой? Есть два практических фактора, которые определяют ширину и глубину военного построения. Первый – это потребность использовать вооружение подразделения для нанесения максимальных потерь противнику. Греческий гоплит в первую очередь был копейщиком. Мечи имелись в наличии, но были второстепенным оружием, использовавшимся, когда копья ломались. Копье гоплита видимо было 8 футов в длину и использовалось для нанесения колющих ударов, а не для метания²⁵. Таким образом, гоплиту нужно было приблизиться к своему противнику на дистанцию в пару ярдов, что бы иметь возможность ранить его или убить. Возможно, что гоплиты второй шеренги так же имели возможность колоть противника через плечи передней шеренги. Позже, в македонской фаланге, наконечники пик первых пяти шеренг выступали за первую шеренгу (Polybius 18.29.5-6). Важно отметить, что это не означает, что все пять шеренг могли сражаться одновременно. Между наконечниками пик были интервалы в 3 фута, таким образом, если противнику удавалось отклонить или перерубить наконечник одной пики, ему пришлось бы еще последовательно противостоять другим четырем. Копье гоплита было гораздо короче, чем македонская сарисса, что означает, что копья задних шеренг (за исключением второй шеренги) не могли выступать перед фалангой.

Таким образом, максимум две шеренги фаланги могли сражаться своими копьями. Если бы количество нанесенных противнику потерь было бы единственным определяющим фактором в битве гоплитов, тогда греческие гоплиты сражались бы в очень широких и не глубоких построениях, позволявших максимальному числу воинов использовать свои копья. Идеальным построением была бы глубина в три шеренги, две, что бы сражаться с противником и третья для замены потерь. Победившая армия гоплитов, похоже, несла потери в среднем в размере 5%²⁶. Это означает, что дополнительные шеренги глубже третей не были нужны для замены потерь²⁷.

Фаланги гоплитов были не очень глубокими и соответственно очень широкими построениями. Такое построение должно было иметь трудности при движении единой группой по полю боя. Это приводит нас ко второму важному фактору, определяющему форму построения: необходимость перемещаться. Крайне редко случалось, что бы фаланга гоплитов не двигалась на встречу противнику²⁸. Дистанция, которую ей нужно было пройти, варьировалась от нескольких сотен ярдов, до мили или больше²⁹ (ярд – 0.91 м, английская миля – 1.523 км). Армия остававшаяся неподвижной на хорошей позиции рисковала, что противник откажется вступать в бой в невыгодных условиях³⁰. Спартанцы иногда предпринимали попытки обойти противника с фланга, но сложные маневры встречались в битвах очень редко³¹. Важным требованием к фаланге была возможность наступать по прямой и дойти до противника единой группой.

Очень трудно, даже для хорошо обученных солдат, марширующих по плацу, пройти дистанцию в несколько сотен ярдов сохраняя равнение³². Поскольку каждый боец находит свое место в строю, ориентируясь на своих соседей, у отряда в целом всегда существует тенденция смещаться в ту сторону, куда смещается один из воинов. Дистанция между каждым человеком может так же меняться. В большинстве военных парадах солдаты периодически останавливаются, что бы выровнять строй. Если строй хорошо обученных солдат попробует маршировать через сельскую местность, то проблемы по поддержанию своего места в строю и по сохранению движения единым отрядом возрастут многократно. Это так даже для сухой и плоской поверхности, и в еще большей степени касается мягкой или болотистой почвы, или склона любого типа. Никакая «плоская» местность, не является идеально плоской, тем более в Греции. На поверхности всегда будут различные небольшие неровности. Некоторые поля сражений так же были перерезаны более серьезными препятствиями, такими как водными преградами или стенами. По мере того как гоплиты наступали, незначительные неровности, и неравномерность почвы заставляли их отклоняться в одну или другую сторону, или замедляли его по сравнению с остальной первой шеренгой. Эти небольшие несоответствия направления или скорости станут более заметными, по мере того как фаланга продвигается дальше. Ближайший человек к гоплиту, который отклонился в сторону или замедлил шаг, должен либо подстроиться под это движение, либо допустить образование разрыва между ними. По всей длине линии люди натыкались на различную местность и начинали двигаться с разной скоростью, по все сильнее отличающимся направлениям. Большие препятствия вызывали еще большее замешательство. При Delium в 424 году противоположные крылья противостоящих армий не смогли встретиться, т.к. стороны разделяли водные преграды (Thuc. 4.96). Любая наклонная поверхность добавляла дополнительных проблем, т.к. каждый человек инстинктивно искал более легкий путь для подъема. Сильное смещение в одну сторону или в другую было неизбежно. Чем шире была фаланга, тем больше препятствий и неровностей она встречала, и тем быстрее она теряла порядок и разрывалась, в одних местах строй гоплитов сильно растягивался, в других они скапливались. Если она не останавливалась, чтобы привести себя в порядок – а очень немногие армии, за исключением спартанской имели достаточную командную структуру что бы произвести это – фаланга переставала быть плотной, сплоченной массой. Более глубокая и соответственно более узкая фаланга встречала меньше препятствий, и могла соответственно перемещаться быстрее и дальше, сохраняя порядок. Это одна из причин, почему фаланга обычно строилась, по крайней мере, в восемь шеренг в глубину, хотя шеренги следующие за второй не могли принять участия в бою. Более глубокое, менее широкое построение могло перемещаться легче, сохраняя сплоченность. (Важно отметить, что разница между более «широким» и более «узким» построением была относительной. «Узкая» фаланга все равно была довольно-таки широкой, и возможно в несколько раз шире, чем в глубину). Стандартом для армий 18-го и 19-го века было сражаться в узких длинных линиях, в две или три шеренги в глубину, но все перемещения и маневры осуществлялись в гораздо более узких и глубоких колоннах. Это позволяло им перемещаться более быстро и сохранять строй³³. Когда во время отступления Десяти Тысяч, греки столкнулись с колхами (Colchian), занимающими очень крутую, пересеченную позицию, Ксенофонт убедил, что наступление единой широкой фалангой приведет к потери сплоченности, так как на одних участках людям будет идти гораздо сложнее чем на других. Это разорвет линию и вызовет у людей падение уверенности. Вместо этого Десять Тысяч наступали несколькими небольшими, глубокими колонными, достаточно узкими что бы идти наиболее легкими путями вверх по склону не разрываясь. (Xen. Anab. 4.8.9-13, cf. 4.2.12,3; 5.4.22), и смогли удачно произвести штурм позиции.

Важно то, что спартанцы уделяли много внимания наступлению в порядке и сохранению сплоченности фаланги³⁴. Процитирую еще раз знаменитое описание Фукидидом наступающих армий при Мантинее:

«Затем началась схватка. Аргосцы и союзники стремительным натиском атаковали противника. Лакедемоняне, напротив, двигались медленно под звуки воинственной мелодии, исполняемой множеством флейтистов, стоявших в их рядах. Это заведено у них не по религиозному обычаю, а для того что бы в такт музыки маршировать в ногу и что бы не ломался боевой строй (как обычно случается при наступлении больших армий).» (Фук. 5.70)

Уникальная военная организация спартанцев, с большим числом офицеров различного ранга, позволяла иметь гораздо больший контроль над фалангой, чем было возможно в большинстве армий. Ксенофонт утверждает, что при Nemea спартанская фаланга остановилась, что бы провести жертвоприношения всего в 200 ярдах от противника (Hell. 4.2.20). Спартанцы были регулярными, профессиональными солдатами, которые обучались маршировать в ногу и сохранять строй. Описание Фукидидом наступления спартанцев дает представление, что это было нечто необычное. Нет никаких свидетельств, что гоплиты других греческих государств обучались маршировать в ногу³⁵. Трудно даже представить, как можно на регулярной основе собирать сотни и тысячи людей для отработки перемещений в строю. Большинство особенностей военного дела гоплитов происходит именно из-за того, что гоплиты не были регулярными солдатами, которые могли бы участвовать в длительном походе или долгих тренировках³⁶. Этот пункт нельзя переоценить. Все трудности, связанные с перемещением группы тренированных солдат по местности, многократно возрастают для группы индивидуумов, которым не хватает коллективного обучения. Слишком легко представить себе фалангу VI, V или IV веков, имеющею больше схожего с армией Александра и эллинистическими уставами по строевой подготовке более позднего периода, чем с реалиями более раннего периода. У нас нет четких доказательств того, что в других государствах за пределами Спарты каждому гоплиту определялось фиксированное место в строю фаланги, или что он занимал строго определенное пространство по фронту³⁷. У нас нет никаких данных как была организованна фаланга на низком уровне, но можем только предположить, что семьи, друзья и соседи занимали места рядом друг с другом³⁸. Похоже одной из обязанностью генерала было решить какой глубины строить фалангу, и проследить, что люди действительно встали таким образом³⁹. Наши источники просто не говорят нам какие действия по организации фаланги предпринимались непосредственно перед битвой.

Даже если фаланга начинала битву с различимыми рядами и шеренгами, этот порядок быстро испарялся, как только начиналось наступление. Коллективное пение пиана могло служить цели удержания фаланги вместе⁴⁰, но люди, которые не умеют маршировать в ногу не смогут сохранить правильные шеренги. Когда фаланга приближалась к противнику обычно все, кроме спартанцев, переходили на быстрый шаг или бег⁴¹. В этот момент любая видимость строя полностью исчезнет. Чем дольше фаланга бежала в атаку, тем больше сильные и быстрые гоплиты вырывались вперед. Различный вес вооружения, и в еще большей степени различный возраст гоплитов большинства фаланг, добавляли еще больше потери строя. В этот момент битвы гоплиты в фаланге не могли стоять плотно. Четкая дистанция, с которой фаланга атаковала бегом, редко упоминается в наших источниках. При Херонеи, фиванцы перешли на бег, когда дистанция между противоборствующими армиями была 200 ярдов. Один контингент спартанской линии, остатки Десяти Тысяч, перешли на бег, когда дистанция сузилась до 100 ярдов, и обратили в бегство противника перед собой. Фаланга, противостоящая другим спартанским отрядам обратилась в бегство, прежде чем спартанцы начали атаку, что подсказывает, что они ждали, когда противник приблизится еще ближе, прежде чем переходить на бег (Xen. Hell. 4.3.17).

В эту фазу битвы не только физические факторы влияли на поведение фаланги, но так же и психологические. Самый значительный из них объяснен Фукидидом:

«Обычно все армии при наступлении удлиняют свое правое крыло, причем каждая стремится охватить своим правым крылом левое крыло противника. Ведь каждый воин, опасаясь за свою незащищенную сторону, старается сколь возможно прикрыться щитом своего товарища справа и думает, что чем плотнее сомкнуты ряды, тем безопаснее его положение. Первый повод для этого дает правофланговый воин первого ряда. Он всегда напирает вправо, чтобы отвернуть свою незащищенную сторону от врага, и затем тот же страх заставляет и остальных воинов следовать его примеру» (Фук. 5.71)

Отклонение вправо становилось еще более привлекательным для воинов на правом фланге фаланги, когда оно позволяло совершенно избежать столкновения с противником. Это общее смещение вправо происходило, наряду с уже разобранной тенденцией индивидуумов, от желания отклонится от прямого наступления. Это было более заметно, когда фаланга наступала шагом. Бегущему человеку трудно получить защиту за щитом своего соседа, так как первая шеренга становилась сильно разорванной.

Фукидид объясняет тенденцию фалангитов смещаться вправо тем, что каждый человек боится получить ранение. В этом случае страх гоплита получить рану, превосходит общий интерес достижения успеха армией, и оставляет человека на левом фланге открытым. Hanson великолепно описал нервозное состояние противостоящих гоплитов в период перед битвой и в первую фазу битвы⁴². Как только армия начинала наступать это напряжение только возрастало, каждый гоплит желал покончить со всем как можно быстрее. Эта, а не какие-либо практические преимущества, объясняет тенденцию армий переходить на бег за 100-200 шагов от противника. Гораздо более короткой пробежки было бы достаточно, что бы придать максимальный импульс уколу копьем. Длинный бег приводил к разрыву фаланги. Он так же был очень выматывающим для людей в гоплитской паноплии под жарким греческим солнцем. Потеря строя несла в себе самый большой потенциальный риск, особенно для фаланг построенных только несколько шеренг в глубину. Когда индивидуумы рассыпались, каждый получал гораздо больше индивидуальной свободы движений, чем когда он стоял в плотных шеренгах. Вероятный результат этого четко объяснен Раймондо Монтекукколи (Raimondo Montecuccoli) – военным теоретиком XVII-го века.

Когда подразделение выстроено изгородью (т.е. одной линией), хотя храбрые солдаты, которые обычно в меньшинстве, решительно идут в бой, другие, которых обычно большинство, остаются сзади. И таким образом, через 200 шагов, можно увидеть, что эта длинная шеренга истончилась и исчезла. В ней возникают большие разрывы, которые удивительно воодушевляют противника⁴³.

Когда люди рассеиваются, большинство, за исключением единиц, перестанет активно атаковать⁴⁴. Это было знакомо грекам. Фукидид описывает речь Брасида в которой спартанец выражает презрение к способу боя иллирийцев (Thuc. 4.126).

В плотно сомкнутой фаланге у человека меньше возможности ускользнуть. Если он попытается это сделать, все увидят его трусость, и позор будет сопровождать его по возвращению домой. Когда люди были рассеяны, то было гораздо проще уклониться. Движение и беспорядок в строю были прямыми свидетельствами, что фаланга находится на краю распада (Thuc. 5.10). Часто обращается внимание, что рассеянные гоплиты были очень уязвимы для атак конницы и легких войск, которые не могли представлять никакой серьезной угрозы фаланге на открытой местности⁴⁵.

Ксенофонт утверждает, что храбрейших воинов нужно ставить впереди и сзади фаланги, так что оставшихся гоплитов в середине «смогут вести первые и подталкивать последние» (Mem. 3.1.8). Это часто приводят как прямое свидетельство того, что битву решало массовое толкание, задние шеренги давили на тех, кто был перед ними⁴⁶. Однако Ксенофонт не указывает, что передняя шеренга храбрых людей нуждалась или была подталкиваема задними шеренгами. Скорее задняя шеренга надежных людей, своим физическим присутствием, не давала людям в середине отступать и заставляла их продолжать наступление, в то время как те, кто находился впереди, подавали пример и вели их. Один момент, заслуживающий особого внимания – это предположение что менее уверенные люди будут составлять явное большинство в любой фаланге, а храбрые гоплиты будут в меньшинстве. Неуверенное большинство нужно вести и тащить в бой.

В соответствии с Полибием люди в задних шеренгах македонской фаланги «давлением веса своих тела добавляли силы атаке» (Polybius 18.30.4). Этот комментарий относится только к шеренгам с 6 по 16, а не ко 2-5, чьи пики выступали перед построением, как мы уже видели ранее. Похожая роль отводится задним шеренгам эллинистической фаланги авторами военных инструкций (Asclepiodotus 5.2; Arrian Tac. 12.10; Aelian Tac. 14.6). Македонские пикинеры не имели широкого, вогнутого гоплитского щита, который, по мнению некоторых так хорошо подходил для толкания человека перед собой⁴⁷. Ни один из этих авторов не утверждает, что основная сила атаки была в физическом толчке объединенных шеренг. Роль задних шеренг заключалась в поддержке тех, кто сражался с противником, а так же, чтобы не дать им убежать. В эллинистических армиях люди в начале и конце каждого ряда выбирались из наиболее надежных, и получали большую плату (Asclepiodotus 3.2-5). В римской имперской армии опционы располагались за линией, и были готовы использовать свои длинные палки, что бы загнать на свое место любого кто пытался убежать⁴⁸. В большинстве европейских армий XVIII-XIX веков шеренга сержантов стояла за подразделением, чтобы не дать людям убежать или отойти назад. Они часто были вооружены алебардами или пиками, оружием использование которого, не имело смысла в войнах того периода, которое использовалось, что бы толкать неуверенных солдат вперед⁴⁹. Битвы того периода уже точно не проходили в форме переталкивания. В своем описании выдуманной битвы при Фимбраре, Ксенофонт пишет, что персы не только поставили надежных людей впереди и сзади каждого построения, но также расположили отдельную шеренгу храбрых людей за всей армией. Им было приказано, либо возвращать людей обратно в битву, либо убивать их (Xen. Cyr. 3.3.41-2; 6.3.27). Описание Геродотом задних шеренг персидской пехоты, которых приходилось бить кнутами, что бы заставить наступать на греков, отражает презрение греков в отношении трусливых варваров (Hdt. 7.223). Это так же отражает большой страх перед ближним боем — то, что греки хорошо понимали. Это было причиной гордости, что им не нужно применять такие экстремальные меры по отношению к себе.

Глубокое построение усложняло попытки к бегству для гоплитов в первых шеренгах и в середине. Пока задние шеренги, которые находились дальше от угрозы, которую представляла вражеская фаланга, сами не обращались в бегство, остальные шеренги не могли сбежать. Примечательно, что менее уверенные войска часто вставали в более глубокое построение. В 415 году сиракузцы выстроили фалангу в 16 шеренг в глубину против более опытных афинян, которые построились в более стандартное построение в 8 человек в глубину (Thuc. 6.67). При Nemea афиняне и их союзники, столкнувшись с мощью и репутацией спартанцев, построились 16 человек в глубину, за исключением фиванцев, чье построение было еще глубже (Xen. Hell. 4.2.18). Спартанцы, похоже, никогда не использовали построение глубже, чем 8-12 шеренг, за исключением случаев когда их к этому принуждали размеры поля боя⁵⁰. Спартанские дисциплина и высокая мораль помогали их гоплитам удерживать свое место в строю, несмотря на стресс битвы.

Даже глубокая фаланга начинала разваливаться, как только она начинала атаку. Люди не смогут бежать и оставаться настолько плотно друг к другу, что бы врезаться в противника как один большой таран⁵¹. Бегущие гоплиты рассеиваются, но большое число людей сзади не дает уклониться менее уверенным. Только спартанцам хватало дисциплины удерживать своих гоплитов от атаки, пока они не сближались с врагом на очень небольшую дистанцию. Медленное размеренное наступление спартанцев было еще более пугающим, потому что большинство их противников просто не могли его скопировать. Во время первой стадии битвы при Coronea, союзная армия начала атаку, когда между армиями оставалось 200 ярдов. Наемники и другие войска, сражающиеся на стороне спартанцев, бросились в атаку на половине этой дистанции и легко обратили в бегство практически всех своих противников. Только фиванцы (возможно в особенно глубоком построении) сумели прорваться (Xen. Hell. 4.3.17). Чем с большей дистанции фаланга начинала атаку, тем более разомкнутым и рваным становилось ее построение, что уменьшало шансы выстоять при вражеской атаке. При Кунаксе Десять Тысяч начали организованное наступление, распевая пеан, когда между противниками было еще 600-800 ярдов. Неожиданно одна из частей фаланги перешла на бег, похоже без всякого приказа. Эта часть вырвалась вперед и остальные так же перешли на бег, что бы не отстать. Пеан перешел в менее дружные боевые выкрики. После того как персы обратились в бегство, прежде чем греки смогли подойти к ним на дистанцию выстрела из лука, Десять Тысяч продолжили наступление, гоплиты призывали друг друга не бежать слишком быстро, а держатся вместе (Xen. Anab. 1.8). Эта атака была не особенно упорядоченной. Инстинктивным желанием гоплитов было перейти на бег и покончить быстрее с битвой. Этого было сложно избежать, хотя это и представляло угрозу жизненно важному единству фаланги.

Атака бегом афинской армии при Марафоне получила легендарный статус (Hdt. 6.112). Точная дистанция, пройденная при этой атаке, менее важна, чем намеренное решение наступать бегом⁵². Это имело практическое значение – минимизация количества стрел, которые персы успеют выпустить по атакующему – тактика которую позже применяли римляне (Plutarch, Lucullus 28). Это означало, что афинская фаланга потеряла порядок, отдельные гоплиты рассеялись. На флангах афиняне стояли глубоко, но в центре линия была тонка. Когда армии встретились фланги опрокинули персов, но в центре греки обратились в бегство, преследуемые противником (Hdt. 6.115-16). В неглубоком построении, особенно в том, чей строй стал разреженным вследствие атаки, большинство неуверенных людей имели возможность уклониться от боя. Ксенофонт утверждал, что не глубокая фаланга имеет больше шансов быть разбитой (Xen. Anab. 4.8.11). Задние шеренги глубокого построения не давали остальной фаланге уклонится от боя. Они так же выглядели пугающе для противника.

III

Часто случалось так, что фаланга, или часть фаланги, разваливалась и обращалась в бегство, прежде чем обе стороны входили в контакт. Если этого не случалось, то фаланги встречались. Это не было столкновением масса против массы. После того как гоплиты переходили на бег, фаланги начинали разваливаться. Чем с большего расстояния атаковала армия, тем более разомкнутым становился ее строй. Гоплиты сгруппируются на одних участках, и будут более свободно разбросаны на других. На этом этапе практически или совсем не останется правильных рядов и шеренг, фаланга будет больше похожа на толпу чем на армию. Krentz предполагает что гоплиты нуждались не меньше чем в 6-ти футах по фронту, что бы нормально сражаться⁵³. Потеря сплоченности во время наступления и атаки, могла создать такие большие интервалы в некоторых частях фаланги, но скорее всего чаще гоплиты кучковались вместе, особенно после того как происходило столкновение двух сторон. На протяжении всей истории близкое физическое присутствие товарищей, похоже было одним из сильнейших факторов помогавших человеку справляться со стрессом битвы⁵⁴. Даже на современном поле боя существует заметная тенденция у солдат под огнем группироваться вместе, несмотря на тот факт, что это делает их лучшей целью⁵⁵. Предположение Luginbill-а, что «солдаты воодушевляются от примера тех, кто может предоставить им прямую поддержку»⁵⁶ не верно. Возможно, правильнее будет сказать что они комфортнее себя чувствуют в присутствие тех, кто по их мнению может оказать им поддержку. На инстинктивном уровне большинство людей чувствуют себя комфортнее и увереннее когда находятся рядом с другими людьми, независимо от того дает это или нет какие-то практические преимущества. Чувство безопасности нахождения в плотной группе, было основным преимуществом, которое давала фаланга, пока она сохраняла сомкнутый строй. Насколько близко друг к другу должны были находиться гоплиты, что бы чувствовать себя уверенно от физического присутствия и совместной защиты своих щитов? Или, как далеко друг от друга они стоят в начале боя, прежде чем наступление и атака приведут их к рассыпанию и скученности?

Не существует точной информации относительно пространства обычно занимаемого каждым гоплитом в этом периоде. Поздние эллинистические инструкции описывают три разных построения, в которых человек занимал по фронту 6 футов, 3 фута (pyknosis) и 1,5 фута (synaspismos) соотвественно (Asclepiodotus, 4.1-3; Arrian, Tac. 11; Aelian, Tac. 11). Synaspismos, или «сомкнутые щиты», был оборонительным построением, возможным только для неподвижной фаланги, и скорее всего выполнимый только для пикинеров, а не для копейщиков⁵⁷. Pyknosis был стандартным атакующим построением (Asclepiodotus 4.3). Построение в 6 футов на человека описывалось как естественное и поэтому не имело особого названия. Это было не боевое построение, но скорее строй, предназначенный для марша в колонне и возможно использовавшийся, что бы расположить армию на поле боя⁵⁸. Более разомкнутое построение, чем то, что используется на плацу или на поле боя, есть и было более комфортным для маршей на длинные дистанции⁵⁹. Трудно определить насколько эти описания построений пикинеров подходят для времени гоплитов, но по крайней мере они подсказывают возможные верхнюю и нижнюю границы для пространства обычно занимаемого гоплитом по фронту в пределах 3-6 футов. Я подозреваю, что гоплиты начинали битву имея 3 фута дистанции, что давало им чувство безопасности из-за близкого нахождения товарищей, и в тоже время оставляло достаточно места что бы сражаться. Во время наступления и атаки построение неизбежно ломалось, и на некоторых участках образовывались более широкие разрывы. Есть несколько причин, почему фронт в 6 футов на начало битвы выглядит менее возможным. Во-первых, это удлинило бы в два раза общую протяженность фаланги, сделав маневры еще более сложными. Вторая причина относится к этому. Во время наступления и атаки гоплиты рассеются еще больше, что сделает строй очень рассыпанным. Это приведет к тому, что менее уверенным бойцам будет очень легко сместится назад, подальше от схватки⁶⁰. Наконец, важно помнить, что большие гоплитские армии не выставляли одну, непомерно широкую фалангу, а несколько более маленьких наступающих бок о бок. Наши источники, описывают битвы, так что союзные контингенты в них четко выделяются, причем, часто они строились с разной глубиной и имели очень разную судьбу во время битвы⁶¹. Что бы отдельные части армии оставались четко разделенными, между ними должны быть небольшие интервалы. Без этих интервалов будет трудно удержать различные контингенты от столкновения, по мере того как они от прямой линии движения во время наступления или атаки. Если армия начнет сражение в разомкнутом построении, и станет еще более разомкнутой во время наступления, то очень трудно понять, как можно сохранить различие между разными контингентами⁶².

Я считаю, что более удачным для гоплитов будет, если они будут занимать пространство между 3 и 6 футами на человека. Однако, имеющиеся свидетельства недостаточно сильны, чтобы сделать окончательные выводы. Идеи, описанные в данной статье касательно природы боя между гоплитами, нуждаются лишь в небольшой модификации для построения с 6 футами на человека по фронту.

Более разомкнутый строй атакующей фаланги позволит гоплиту притормозить в последний момент и не бежать с полной скоростью в сторону своего противника. Наши источники не говорят нам, происходило подобное или нет. Столкновение двух противостоящих передних шеренг, даже разомкнутых и разорванных, тяжеловооруженных и защищенных людей произведет много шума, даже если они перемещаются не быстрее чем быстрым шагом. Упоминания в источниках о сильном шуме, когда начинается битва, не могут быть использованы как доказательство, что фаланги реально врезались друг в друга⁶³.

После того как фаланги сходились, гоплиты каждой стороны пытались ворваться во вражескую фалангу и не дать сделать тоже самое своим противникам. Этот тип боя очень хорошо описал Hanson⁶⁴. Hanson и другие считают, что эта стадия боя была очень короткой, и что если не происходило быстрого прорыва, то задние шеренги наваливались на передние и начиналось переталкивание⁶⁵. Он предполагает, что задние шеренги, как часть атаки, бежали, что бы с разгона врезаться в передние шеренги. Так как он так же предполагает, что в этот момент передняя шеренга держала копья нижним хватом для нанесения колющего удара, это значит, что вторая шеренга нанизывалась на подтоки копей стоящих впереди людей⁶⁶. Даже если задние шеренги не набегали на переднюю, а медленно начинали толкать вперед, приверженцы этого взгляда считают, что рукопашная между передними шеренгами была очень короткой. Основная часть потерь, которые в среднем в гоплитских битвах составляли 5% у победителей, должны были приходиться на эту стадию, а не на othismos или преследование убегающего противника. Это означает что примерно 40% гоплитов из первой шеренги восьмишеренговой фаланги и 80% гоплитов в шестнадцатишеренговой, были убиты или серьезно ранены в коротком шквале рукопашной. Если при othismos задние шеренги действительно толкали людей впереди, то во время этого никакой рукопашной между передними шеренгами не могло происходить. Эти люди будут прижаты друг к другу давлением людей сзади, возможно даже не смогут двигать руками, и тем более не смогут сражаться мечом или копьем. Luginbill предположил, что щитом толкали в плечо, стоящего впереди гоплита, а не в спину, и что каждый гоплит использовал свои ноги, что бы противостоять толкающей его силе; в таком случае у гоплитов первой шеренги была возможность одновременно сражаться и направлять напор всей фаланги против противника⁶⁷. Но это не выглядит достижимым. Если люди сопротивлялись толчку сзади, то, как много этой энергии они могли перенести через себя на противника? Если передние шеренги противостоящих фаланг не были вдавлены друг в друга, то силы толкания не хватит что бы сдвигать фалангу назад. Большинство приверженцев взгляда на othismos как на переталкивание, считают его отдельной отчетливой фазой, которая следовала за первоначальной рукопашной⁶⁸. Я намереваюсь показать, что античные источники не поддерживают этого взгляда. Чем бы не был othismos, он происходил одновременно с рукопашной, что было бы не возможно, если бы он представлял собой огромную толкотню.

Фрагмент из Тиртея считался четким указанием, что передние шеренги противостоящих фаланг сильно вжаты друг в друга: «Ногу приставив к ноге и щит свой о щит опирая, Грозный султан — о султан, шлем — о товарища шлем, Плотно сомкнувшись грудь с грудью, пусть каждый дерется с врагами, Стиснув рукою копье или меча рукоять! (пер. Г. Церетели)» (Tyrtaeus, Frag. 8.31-4). Эта цитата может означать, что солдат находится очень близко к своим товарищам по строю, так же как и описание плотной «фаланги» у Гомера (Iliad 13.130-3, 16.215-17). Если, что кажется более вероятным, это относится к человеку, сближающемуся с противником, то четко видно, что поэт предполагает, что у него будет достаточно места что бы сражаться копьем или мечом. Избегание ближнего боя, похоже, является одним из возможных выборов для воинов, описанных в этих поэмах⁶⁹. Акцент на том, что он находится близко от противника, может просто быть направлено на подчеркивание храбрости человека, который готов рисковать получить ранение в рукопашной, вместо того что бы сражаться с безопасной дистанции.

При Фермопилах, как говорит Геродот, над телом Леонида было жестокое «толкание». Персов отбрасывали четыре раза, прежде чем греки смогли унести тело (Hdt. 7.225). Ранее в этом отрывке говорится, что спартанцы уже сражались мечами, потому что все их копья были сломаны (Hdt. 7.224). При Платеях, «Когда же укрепление пало, начался долгий и жаркий бой у самого святилища Деметры, пока дело не дошло до рукопашной. Ибо варвары хватались за длинные копья [гоплитов] и ломали их. Персы не уступали эллинам в отваге и телесной силе; у них не было только тяжелого вооружения и к тому же еще боевой опытности. Не могли они сравниться с противником также и боевым искусством. Персы устремлялись на спартанцев по одному или собирались кучей по 10 человек и больше и погибали. (Hdt. 9.62). Это не является описанием массового переталкивания. Могла ли битва быть такой яростной, если бы это было соревнование по переталкиванию между массой фаланги и смесью индивидуумов и маленьких групп? Естественно персов бы играючи оттеснили или опрокинули, если бы это было так. Даже если у персов еще оставались щиты на этой стадии боя, они были не пригодны для переталкивания⁷⁰.

При Делии, афинский и беотийский центры сошлись в упорной схватке и «толкании щитами» (Thuc. 4.96.2). Афиняне совершили прорыв на правом фланге, но на левом фиванская фаланга в 25 шеренг глубиной была более удачлива и отбросила афинян «шаг за шагом» (Thuc. 4.96.4). Другое предположительно классическое описание традиционного взгляда на othismos находится в описании Ксенофонтом второй фазы битвы при Coronea: «Уперев щиты в щиты, они толкали, сражались, убивали и умирали» (Hell. 4.3.19). Однако любой прямо читающий этот отрывка должен признать, что Ксенофонт отображает othismos происходящим одновременно с рукопашным боем. Похожая картина рисуется и в описании выдуманной битвы при Фимбраре. Ранее он отмечает, что длинные египетские щиты хорошо подходили для толкания, но из-за того, что египтяне построились фалангой в 100 шеренг в глубину, большинство их людей не могло принять участия в битве, т.к. они не могли достать противника своим оружием (Cyr. 6.3.21; 7.1.33). Эти утверждения входят в прямое противоречие с традиционным пониманием othismos-а. Во время битвы, египтяне: «Итак, сомкнув свои щиты, египтяне шаг за шагом теснили неприятеля. Персы со своими плетеными щитами, которые они держали, зажав кистью руки, не могли им противостоять. Пятясь, персы отступали, нанося и принимая удары» (Cyr. 7.1.33-4).

Персы медленно отступали, как и афиняне при Делии, но, в то время как они отступали, они все равно могли сражаться своими мечами и получали раны от египетских копий. Позже в битве Кира сбросили с его лошади, затем последовала схватка, напоминающая борьбу за останки Леонида при Фермопилах. Персы издали единый крик и рванулись, вперед сражаясь, они толкали и получали толчки, наносили и получали удары (Cyr. 7.1.38). Опять толкание и рукопашная проходят одновременно.

Античные свидетельства не могут поддержать взгляд, что othismos заключался в том, что задние шеренги упирались в те которые были впереди и прямо толкали противника к поражению. Это не позволило бы противостоящим передним шеренгам сражаться, а мы можем достаточно ясно видеть, что они делали это во время othismos-а. Скорее всего, «толкание щитами» заключалось в индивидуальных попытках людей первой шеренги ударить щитом своего противника, пытаясь вывести его из баланса или опрокинуть, так что бы его более легко было убить копьем или мечом⁷¹. «Толкание щитами» было частью рукопашного боя, а не альтернативой ему. Это был метод, требовавший большой агрессивности, способом вломится во вражескую фалангу и приблизить ее развал. Это так же был опасный прием, так как атакующий гоплит рисковал потерять собственный баланс. Шеренги, находящиеся за первой, в этом не участвовали. Не было отдельных фаз толкания и сражения. Единственным способом для гоплитов разбить вражескую фалангу было ворваться в нее силой оружия.

Битвы гоплитов иногда заканчивались, прежде чем стороны встречались, или после короткой рукопашной⁷². С другой стороны битвы могли идти долго. Фукидид утверждает что «спартанцы сражались долго, упорно удерживая свою позицию, пока не обратили противника в бегство (Thuc. 5.73.4). Часто встречаются описания долгого тяжелого боя, в которой ни одна из сторон не могла добиться превосходства⁷³. Иногда судьба каждой из сторон сильно колебалась, прежде чем достигался результат. В битве при Солигее, (Thuc. 4.43-4).

Рукопашный бой был очень выматывающим как физически, так и эмоционально, особенно для людей в тяжелом вооружении под жарким летним солнцем. Человек не может сражаться без перерыва больше чем несколько минут, уж конечно больше чем четверть часа⁷⁴. Solygia конечно длилась дольше, чем это, и трудно поверить, что «длинной битвой» могли назвать ту, что шла не больше четверти часа.

Если, через несколько минут боя, ни одна из сторон не могла ворваться и сломать вражескую фалангу, то могли ли стороны разойтись? При Solygia коринфяне отступили к каменной стене, и афиняне их не преследовали. Отступление афинян и каристийцев к кораблям и их удачная контратака, вряд ли включала в себя движение обеих сторон назад и вперед без разрыва контакта и ведения рукопашной. Могла ли передняя шеренга фаланги, уставшая от боя и не имеющая возможности прорвать вражеский строй, отойти на шаг или два назад, в то время как у другой стороны не достало бы уверенности, что бы последовать за ней, так как она тоже была уставшая? Дистанция всего в несколько ярдов не даст возможности достать противника копьем, а метательным оружием гоплиты вооружены не были. Находясь на такой короткой дистанции, стороны могли передохнуть, при этом, пытаясь напугать или перекричать другую сторону. Это так же могло дать возможность одной из сторон отойти на большую дистанцию, прежде чем у противника появится желание или возможность возобновить сражение, как это похоже происходило при Solygia. Внешний вид фаланги и дистанция, на которую она откатывалась, отражало текущий уровень уверенности гоплитов противостоящих ей. Это может быть трудно отразить, но ясно, что перерывы такого рода являлись особенностью поздних сражений⁷⁵.

Должно быть, требовалось большое усилие со стороны уставшего гоплита, что бы перейти в наступление после паузы и возобновить сражение. Чем дольше длилось сражение и чем больше происходило пауз, тем труднее это становилось. Паузы могли длиться дольше, чем вспышки рукопашной. Обе стороны нервничали, колеблясь на краю разгрома. Проявление уверенности или решительности становилось таким же важным фактором как силовой бой. Возможно, часто требовалось, что бы несколько храбрых людей возглавили наступление, что бы возобновить бой с противником, в надежде, что остальная первая шеренга присоединится к ним. Целью было убедить всю фалангу двинуться вперед вместе, что бы первая шеренга шла бок о бок и щит к щиту для возобновления боя. Вражеской фаланге нужно было наступать таким же образом, что бы встретить свежую атаку, или, по крайней мере, сохранить сплоченный строй, если она не хотела быть разгромленной. Очень легко увидеть, как именно развилась ассоциация упорного боя с «толканием щитами» или со «столкнувшимися щитами». Если несколько гоплитов наступало в одиночку, а остальная фаланга не следовала за ними, их бы перебили, как маленькие группы персов атаковавшие при Платеях. Нужно было согласованное групповое усилие, и важной ролью генерала было воодушевить на него. Именно в этом контексте, в необходимости убедить фалангу сделать последнее усилие, что бы двинутся вперед и показать противнику свою уверенность, которая сломает его, и нужно рассматривать крик Эпаминода просящего сделать «еще один шаг» при Левктрах (Polyaenus 2.3.2). Ксенофонт четко указывает, что бой был долгим, частично он шел в пользу спартанцев, прежде чем фиванцам удалось совершить прорыв. Спартанцы смогли вынести смертельно раненого Клеомброта, возможно во время паузы в сражении (Hell. 6.4.13-14). Успех в битве гоплитов, особенно в долгом, тяжелом бою, полностью зависел от храбрости и агрессивности отдельных гоплитов⁷⁶. Они требовали «вскармливания» и воодушевления. Если достаточное количество было готово продолжать атаковать, по мере того как битва выматывала, и наступало истощение, тогда противник в итоге ломался. Важность индивидуальной агрессивности подчеркивается Тиртеем в призыве к воинам сражаться впереди и сближаться с противником (Frag. 11.4, 11-12), а так же в комментарии мифической спартанской матери, что короткий меч станет эффективным, если человек пожелает добавить к нему шаг (Plutarch, Mor. 217E; cf. 241F)⁷⁷. Желание сблизится и ударить противника щитом было еще одним проявлением агрессивности. Возникновение пауз в бою, также помогает объяснить некоторые истории связанные с греческими командующими: передвижение вдоль линии и воодушевление своих людей во время битвы⁷⁸.

Битвы могли быть продолжительными, с длинными паузами прерывающимися короткими вспышками жестоких рукопашных. В таком контексте более понятными становятся 5% потерь, которые нес победитель, чем в контексте одной смертельной схватки перед переталкиванием. Потери все равно в большей степени были сконцентрированы в первой, и в какой-то степени во второй шеренге. (Общие потери в 5% позволяют предположить, что очень немногим бойцам из задних шеренг приходилось выходить в первую, что бы заменить потери и самому подвергнутся опасности получить ранение). Потери эквивалентные потерям 40% первой шеренги становились все более ужасающими, особенно если вспомнить что она состояла из лучших и храбрейших воинов фаланги. Часто среди них был и лидер⁷⁹. Комментарий, направленный Геродотом на Мардония касательно битв между греками были, конечно, преувеличением, но упор, сделанный на тяжелые потери, которые нес победитель, могут отражать качество этих потерь в не меньшей степени, чем их количество (Hdt. 7.9.2).

Какова была роль задних шеренг в этих сражениях, если они не толкали? Нет никаких свидетельств, позволяющих предположить, что воины из задних шеренг проникали вперед, что бы заменить уставших солдат в боевой линии, и трудно понять, как этого можно было бы добиться, за исключением возможно во время пауз⁸⁰. Проигравшая сторона обычно в среднем несла 14% потерь, почти в три раза больше, чем потери победителя⁸¹. Большинство из них случались после разгрома фаланги, когда гоплиты обращались в бегство и противник получал возможность поражать их в спину⁸². Страх перед разгромом и опасность, которую он представлял, постоянно присутствовал в мозгу гоплита. Люди в задних шеренгах имели слабое представление о том, что происходит, даже если их обзор и слух не были ограничены коринфским шлемом⁸³. Они не могли знать, грозит ли разгром другой части фаланги. Чем позже они понимали, что их фаланга разбита, тем больше шансов было, что они окажутся настигнутыми преследующим и мстительным противником. Фаланга вела бой, находясь на краю паники, приближаясь к нему по мере того как бой шел, а победить не получалось, или по крайней мере не получалось продолжить наступление. Люди в задних шеренгах должны были пассивно бороться со стрессом, вызванным этим страхом. Хотя им и не угрожала непосредственная физическая опасность, до тех пор, пока фаланга не была разбита, бой все равно являлся для них серьезным испытанием. В какой-то мере им даже было тяжелее, чем людям впереди, которые были заняты реальными угрозами боя⁸⁴.

Задние шеренги не являлись реальным резервом для воинов впереди, но они играли важную роль. Пока они оставались на месте, у воинов из передних шеренг не было возможность убежать. Чем глубже была фаланга, тем более отдаленной казалась опасность для воинов задних шеренг, и тем легче им было бороться со стрессом битвы. Пока эти воины в задних шеренгах оставались на месте, то и вся фаланга была вынуждена оставаться на месте. Опять мы видим важность пожелания Ксенофонта ставить надежных людей не только впереди фаланги, но и сзади ее. Чем глубже была фаланга, тем она была уже, и тем легче было найти достаточное количество храбрых воинов, что бы удерживать остальных на месте. Более глубокие построения имели большую «стойкость» или выдержку в продолжительном столкновении. При прочих равных факторах, менее глубокая фаланга ломалась первой.

IV

Я попытался показать, что нет абсолютно никаких предпосылок для традиционного взгляда на битвы гоплитов как на гигантское соревнование по переталкиванию. Греческие фаланги строились в глубину совершенно по другим причинам. Неглубокая фаланга была очень широкой, если конечно она состояла не из нескольких людей. Такое построение будет иметь трудности сохранять строй в наступлении. При атаки люди рассеяться, что позволит менее уверенным увильнуть от боя. Вражеская атака легче опрокинет такую фалангу, т.к. у таких людей будет возможность убежать. Более глубокая, более узкая фаланга позволяла необученным гоплитам наступать и при этом сохранять хоть какую-то сплоченность. Задние шеренги давали больше силы атаке, т.к. они не давали возможности менее уверенным бойцам убежать, даже после того как построение начинало рассыпаться, по мере того как люди начинали бежать на противника. Когда начиналась рукопашная, шеренги за второй удерживали людей на месте. Чем дольше фаланга могла оставаться в поле и не впасть в панику, тем больше были ее шансы на победу.

Шеренги за второй не сражались и не толкали. Их роль в битве была пассивной, но жизненно важной. Без их физического присутствия передние шеренги, во-первых, не смогут сблизиться с противником, и затем не смогут сражаться достаточно долго, что бы заставить вражескую фалангу обратиться в бегство. Именно глубина фаланги, в большей степени, чем любые другие факторы, позволяла гоплитам сражаться не так как сражались герои Гомера. Успех фаланги зависел как от активной роли сражающихся первых двух шеренг, так и от пассивного участия шеренг следующих за ними. Задние шеренги, просто оставаясь на месте, не позволяли людям впереди избежать боя и обеспечивали стойкость фаланги. Просто заставлять первые шеренги оставаться на своем месте было недостаточно чтобы разгромить противника. Гоплитам в первой шеренге нужна была храбрость и агрессивность что бы продолжать атаковать противника пока тот не будет разбит. Похоже, термин othismos описывал именно такой упорный решительный бой. Фаланга была массивным построением получавшим силу от поведения всех своих членов, она была не цельным тараном из людей, в котором индивидуумы не играли роли. Что бы понять фалангу, и полевую тактику любого другого периода, нужно изучать массовую и индивидуальную психологию людей ее составляющих.

В заключении стоит рассмотреть плюсы одного из самых глубоких построений упоминающегося в наших источниках – фиванской фаланги в 50 шеренг глубиной в битве при Левктре (Xen. Hell. 6.4.12). Фаланга такой глубины имела относительно более узкий фронт и могла наступать гораздо быстрее сохраняя строй, чем менее глубокое, более широкое построение. Возможно поздние описания наступления Эпаминода косым порядком, отражают не преднамеренный план, а неизбежное более быстрое наступление фиванской фаланги по сравнению с остальной армией⁸⁵. Большое количество людей в фаланге выглядело устрашающе, даже если большинство из них не могло непосредственно сражаться. Относительно короткий фронт означал, что эта массивная атака направлена только на небольшую секцию спартанской линии. От спартанцев на этом участке требовалась немалая храбрость, что бы остаться на месте, а не попытаться отвернуть в сторону и оставить бой для других. При Амфиполисе, Брасид атаковал прямо из городских ворот колонной из 150 человек, чья ширина, скорее всего, была не больше ширины дороги. Рассеянная, но более большая и широкая афинская фаланга запаниковала и обратилась в бегство (Thuc. 5.8-10). Во вторую фазу битвы при Coronea, более плотная (и глубокая?) фиванская фаланга прорвала спартанскую линию в одном месте (Xen. Hell. 4.3.19). В 375 в битве при Тегирах, маленький фиванский отряд, состоящий из конницы и Священного Отряда был пойман более большой спартанской армией. Фиванцы, ведомые конницей, атаковали вражескую линию на одном участке. После первой схватки, в которой погибло несколько спартанских лидеров, гоплиты, ближайшие к месту фиванской атаки разошлись в стороны, создав брешь, через которую, они надеялись, фиванцы попытаются убежать. Вместо этого фиванцы использовали эту брешь, что бы атаковать остальную фалангу и спартанская армия была разбита (Plutarch Pelopidas 17). При Левктрах спартанцы не испугались, а встретили фиванскую атаку. Ничто не говорит за то, что они были буквально вытолканы с поля боя. Произошла рукопашная, которая периодически шла в пользу спартанцев. Клеомброт и другие знатные спартанцы были убиты и фаланга в 12 шеренг глубиной рухнула (Xen. Hell. 6.4.12-14). Глубина фиванской колонны дала ей большую стойкость, чтобы поддержать агрессивную атаку людей из первой шеренги⁸⁶. При Мантинеи смерть Эпаминода в рукопашной до разгрома спартанской фаланги омрачило фиванскую победу, но опять-таки стойкость глубокой колонны обеспечила, что менее глубокая вражеская фаланга сломалась первая (Xen. Hell. 7.5.23-5)⁸⁷.

Примечания:

[1] Notably W.K. Pritchett, The Greek State at War, i-v (Berkeley and Los Angeles, CA, Univ. of California Press, 1971-91); V.D. Hanson, Warfare and Agriculture in Classical Greece (Pisa, Giardini, 1983); The Western Way of War: Infantry Battle in Classical Greece (New York, Hodder & Stoughton, 1989); The Other Greeks: The Family Farm and the Agrarian Roots of Western Civilization (New York: Free Press, 1995); а так же сборник докладов V.D. Hanson, ed., Hoplites: The Classical Geek Battle Experience (New York, Routledge, 1991).
[2] Реконструирование античных сражений – очень рискованное занятие, см. N. Whatley, ‘On Reconstructing Marathon and Other Ancient Battles’, Journal of Helenic Studies LXXXIV (1964), pp. 119-39. Whatley предполагает что лучше изучать как сражались армии, вместо того что бы пытаться восстановить детали отдельных сражений. Это метод, который я использовал в данной статье.
[3] См. The Western Way of War, стр. 68-9, 152-9, 171-84. Другие недавние сторонники этой теории: Pritchett, The Greek State at War iv, стр. 65-73; J. Lazenby, ‘The Killing Zone’, in Hanson, Hoplites, стр. 87-109; R.D. Luginbill, ‘Othismos: The Importance of the Mass-Shove in Hoplite Warfare’, Phoenix XLVIII (1) (1994), стр. 51-61.
[4] См. J.K. Anderson, ‘Hoplite Weapons and Offensive Arms’, in Hanson, Hoplites, 15-35, особенно 24, и V.D. Hanson, ‘Hoplite Technology in Battle’, in Hanson, Hoplits, стр. 63-84, особенно 67-74 касательно применения sauroter или подтока. Касательно глубины фаланги см. Pritchett, стр. 134-43.
[5] ‘Othismos’, The Greek State at War iv, pp. 51-61.
[6] Militayy Theory and Practice in the Age of Xenophon (Los Angeles, CA, Univ. of California Press, 1970), стр. 175-6.
[7] Там же, стр. 176.
[8] ‘The Killing Zone’, стр. 87-109, на 97.
[9] См. A.D. Frazer, The Myth of the Hoplite Scrim-mage’, Classical World XXXVI (1942), стр. 15-16; C.L. Cawkwell, Philip of Macedon (London, Faber & Faber, 1978), стр. 150-7, and ‘Orthodoxy and Hoplites’, Classical Quartr4 XXXIX (1989), стр. 375-89; P. Krentz, ‘The Nature of Hoplite Battles’, Classical Antiquity rV (1985), стр. 50-61, и ‘Continuing the Othismos on the Othismos’, Ancient History Bulletin VIII 1(2) (1994), стр. 45-9.
[10] Philip of Macedon, стр. 152-53, и ‘Orthodoxy and Hoplites’, стр. 376-8.
[11] Krentz, ‘Hoplite Battles’, стр. 51-55, 61 и ‘Continuing the Othismos’, стр. 47.
[12] См. AJ. Holladay, Hoplites and Heresies’, Journal of Hellenic Studies CII (1982), стр. 94-103; J.K. Anderson, ‘Hoplites and Heresies: A Note’, Journal of Hellenic Studies CrV (1984), стр. 152.
[13] См. Krentz, ‘Hoplite Battles’, стр. 54-5; Cawkwell, ‘Orthodoxy and Hoplites’, стр. 381-5.
[14] 14 Phillip of Macedon, стр. 151-2.
[15] Orthodoxy and Hoplites’, стр. 376. Что бы увидеть таблицу в которой собрана продолжительность битв и комментарии к ней см. Pritchett, The Gaek State at War, стр. 47-51. Цифры для битв начиная с III в. до н.э. имеют мало пользы, так как армии этого времени использовали резервы, которые могли продлить бой дольше чем простое столкновение гоплитов. Таким образом заявление Плутарха, что битва при ПИдне длилась 1 час (Emilius Paulus 22), или заявление Вегеция что битвы идут 2-3 часа (3.9) не дают нам представление сколько могла длится «длинная битва». Битвы между гоплитами могли длится столько, но мы не можем быть уверенными.
[16] ‘Hoplite Battles’, стр. 55-9, и ‘Continuing the Othismos’, стр. 47-8.
[17] ‘Hoplite Battles’, стр. 55-6, n. 26, цитирует Riad 8. 295, 336; 12. 420; 13. 148; 16. 44; 654; 17. 274. Также ‘Continuing the Othismos’, стр. 48. Использование термина в морских сражениях, Krentz цитирует Thuc. 7. 36. 5, 52. 2, 63. 1; 8. 104. 4-105. 1; Xen. Hell 4. 3. 12.
[18] ‘The Nature of Hoplite Battles’, стр. 56.
[19] Continuing the Othismos’, стр. 45.
[20] Наиболее доступная, и так же наиболее глубокая работа касательно морали вообще это R.Holmes, Firing Line, (London, Penguin, 1987). Так же стоит упомянуть Lord Moran, The Anatomy of Courage (London, Constable, 1966), и F.M. Richardson, Fighting Spirit: A Study of Psychological action in War (London, Unwin, 1978).
[21] Например, после детального описания предбоевого напряжения и страха гоплитов массовой атаки (The Western Way of War, стр. 96-151), он все равно настаивает, что массовое столкновение людей, было массовым столкновением (стр. 152-9). См. ниже, стр. 49. Krentz (‘The Nature of Hoplite Battles’, стр. 60) посвятил психологическим факторам один параграф, при этом отметив, что они важны для понимания. Он более подробно подходит к ним в ‘Continuing the Othismos’ (стр. 45), но не развивает идею полностью.
[22] Что бы увидеть как военные историки не смогли объяснить, что реально творится на поле боя см. J. Keegan, The Face of Battle (London, Cape, 1976), стр. 20-2, 53-77. Книга Keegan-а должна была бы произвести более широкое влияние на то как писалась военная история.
[23] Для других периодов см. Col. Ardant du Picq, Etudes sur te Combat (Paris, Chapelot, 1914), особенно стр. 1-98, считающий греков возможным исключением. Для римской имперской армии см. A.K. Goldsworthy, ‘The Roman Army as a Fighting Force’, Oxford D. Phil. Thesis, 1993, стр. 212-98, особенно. 260-84; The Roman Army at War (Oxford, Clarendon, 1996); для средних веков и особенно для Азенкура см. Keegan, The Face of Battle стр. 778-116.
[24] например, в Риме в период Цезаря, BG. 6. 40, 7. 50-51; Tacitus, Ann. 12. 38. См. также Keegan, The Face of Battle стр. 101-5.
[25] Касательно гоплитского копья и второстепенной роли меча см. Anderson, ‘Hoplite Weapons’, стр. 15-37.
[26] См. P. Krentz, Casualties in Hoplite Battles’, GRBS Geek Roman and Byzantine Studies XXVI (1985), стр. 13-20.
[27] Как осопрено Frazer, The Myth of the Hoplite Scrimmage’, стр. 15-16.
[28] Hanson, The Westem Way of War стр. 135-51.
[29] Касательно дистанций между армиями см. Pritchett, The Greek State at War ii, стр. 157-60.
[30] Hanson, The Western Way of War стр. 136-7.
[31] Касательно дискуссии о роли командира и степени его способности маневрировать фалангой см. E.L. Wheeler, ‘The General as Hoplite’, in Hanson, Hoplites, стр. 121-70.
[32] О явном парадоксе развития военного дела гоплитов в Греции см. J.Ober, ‘Hoplites and Obstacles’, in Hanson, Hoplits, стр. 173-96, особенно 173-4; P.Cartledge, ‘Hoplites and Heroes: Sparta’s Contribution to the Techniques of Ancient Warfare’, Journal of Helenic Studies XCVII (1977), стр. 11-27, особенно 11-12 (ее сокращенная версия так же доступна на немецком K. Christ, ed., Sparta (Darmstadt, Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1986), стр. 387-425, at 470). Аристотель отмечал, что даже малейшее препятствие способно разрушить сплочение фаланги (Pot. 1303 b13).
[33] См. J. Weller, Wellington in the Penirszda (London, Greenhill, 1992), стр. 23-7; D.Chandler, The Campaigs of Napoleon (London, Weidenfeld & Nicolson, 1966), стр. 66-70, 339-51, для краткого описания построений эпохи Наполеона. Для очень детализированного разбора муштры начала XVIII века и ее влияния на поле боя см. B. Nosworthy, The Anatomy of Victoy: Battle Tactics 1689-1763 (New York, Hippocrene,1990).
[34] См. Lazenby, ‘The Killing Zone’, pp. 90-91.
[35] Свидетельства о том что гоплиты практиковались в индивидуальном владении оружием неубедительны. Для противоположного взгляда см. Cawkwell, Orthodoxy and Hoplites’, стр. 378; Anderson, Miitayy Theory, стр. 84-93, and ‘Hoplites and Heresies’, стр. 152; Holladay, ‘Hoplites and Heresies’, стр. 95.
[36] Hanson, The Western Way of War, стр. 27-39.
[37] Lazenby, The Killing Zone’, стр. 89.
[38] См. Hanson, The Western Way of War, стр. 121-5 для доказательств по этому вопросу.
[39] Lazenby, ‘The Killing Zone’, стр. 89-90.
[40] Pritchett, The Greek State at War I, стр. 105-8.
[41] Lazenby, ‘The Killing Zone’, стр. 90-1; Hanson, The Wester Way of War, стр. 141-51.
[42] Там же, стр. 96-104, 135-51.
[43] См. T.Barker, The Military Intellectual and Battle (Albany, NY, State Univ. of New York Press, 1975), стр. 92. В данном параграфе речь идет о коннице, так что указанные дистанции разрыва построения не подойдут для пехоты.
[44] См. Ardant du Picq, Combat стр. 3-4, 6-12.
[45] Lazzenby, ‘The Killing Zone’, стр. 101; Anderson, Military Theory, стр. 111-140; Holladay, ‘Hoplites and Heresies’, стр. 95-7.
[46] Lazenby, ‘The Killing Zone’, стр. 97; Hanson, The Western Way of War, стр. 172. Похожая идея высказана в Ilad 4. 297-300, где Нестор выставляет ненадежные войска с колесницами перед ними, а надежную пехоту сзади них, что бы заставить их сражаться. Последовавший затем бой проходил похоже в разомкнутом строю. См. также H. van Wees, ‘Leaders of Men? Military Organization in the Iliad’, Csical QUartrly XXXVI (1986), стр. 285-303, особенно 291-2, 297, где предполагается что отряды шли в бой в глубоких «колоннах» которые рассыпались как только начинался бой.
[47] См. Hanson, Hoplites, стр. 63-84, и The Western Way of War, стр. 65-71.
[48] M.P. Speidel, The Framework of an Imperial Legion, Fifth Annual Caerleon Lecture, (Cardiff, National Museum of Wales, 1992), стр. 24-6.
[49] Keegan, The Face of Battle стр. 185.
[50] См. Krentz, ‘Hoplite Battles’, стр. 59; Pritchett, The Greek State at War I, стр. 134-43.
[51] Contra Luginbill, ‘Othismos’, p. 57. Ксенофонт сравнивает атаку фиванцев при Мантинеи с тараном триремы, но не следует интерпретировать это как описание реальной триремы (Hel. 7. 5. 23). Для обсуждения этой цитаты см. J. Buckler, ‘Epameinondas and the Embolon’, Phoenix XXXIX (1985), стр. 134-43, на 135-6, 142-3.
[52] Для отрицания атаки на дистанцию в милю см. W. Dolan and J. Thompson, ‘The Charge at Marathon: Herodotus 6. 112’, Classical Journal LXXI (1976), стр. 339-43, и ‘The Charge at Marathon Again’, Classical World LXXII (1979), стр. 419-20.
[53] Krentz, ‘Hoplite Battles’, стр. 54-5.Я предполагаю что цифра в 6 м. в Krentz ‘Continuing the Othismos’, стр. 47, является опечаткой. Описанное Фукидидом (5. 71. 1) желание гоплита защитить открытую правую сторону прижавшись ближе к соседу дает четкое свидетельство в пользу более узкого занимаемого по фронту пространства. Однако, как указывает Krentz (IHoplite Battles’, стр. 52-5), очень трудно оценить насколько близко друг к другу находились гоплиты, что бы ощущать безопасность.
[54] См. S.L.A. Marshall, Men Against Fire (New York, Peter Smith, 1947), стр. 42. По общим вопросам см. W. Trotter, The Instincts of the Herd in Peace and War (London, Unwin, 1947). Инстинкт сгруппироваться вместе похоже является общим для все типов войск пытающихся войти в ближний бой как группа. Можно найти примеры из военного дела примитивных народов, когда воины стоят в разомкнутом строю, что бы избегать снарядов. В этих случаях только часть армии подходит близко к противнику в любой отдельно взятый промежуток времени.
[55] Holmes, Firing Line, стр. 159. Этот феномен наблюдается даже в гораздо менее стрессовой окружающей обстановке при тренировочных упражнениях.
[56] ‘Othismos’, стр. 59.
[57] Дельбрюк проводил практические исследования в попытке продемонстрировать, что македонский пикинер мог передвигаться и сражаться имея только 18 дюймов пространства по фронту. Он обнаружил что минимальной является дистанция чуть меньше 2-ух футов. См. H. Delbrfck, History of the Art of War I: Warfare in Antiquity, trans. WJ. Renfroe (Nebraska, Univ. of Nebraska Press,1975), стр. 404-8. Пехота в XVIII и XIX веках обычно располагалась имея 22 дюйма по фронту. Такое плотное построение было невозможно без высоких стандартов муштры.
[58] Полибий относит 6 футов к дистанции между лидерами двух рядов, как к нормальному интервалу для маршей на любую дистанцию (12. 19. 7).
[59] Прежде чем появилось движение в ногу (когда каждый человек идя вперед сначала переставляет левую ногу, а затем правую в унисон) в первой половине XVIII века, большинство европейский армий строились с гораздо большими интервалами между людьми, чем в более поздние времена. Частично причиной этого была сложная система стрельбы шеренгами, требовавшая что бы люди перемещались из первой шеренги в последнюю после произведения выстрела. См. Nosworthy, The Anatomy of Wctory, особ. стр. 186-8.
[60] Существуют описания очевидцев начала XVIIII века линий пехоты, которые начинали сражение в 3-6 шеренгах в глубину, и становились 40-80 человек в глубину или даже 100 человек в глубину, по мере того как смещались прочь от стреляющей линии, оставляя только храбрейших продолжать бой; см. Nosworthy, The Anatomy of Victory, стр. 118. Я не встречал похожих описаний для битв последующих десятилетий, когда пехота сражалась в гораздо более плотных построениях. Это позволяет предположить, что более плотное построение не позволяет менее уверенным людям уклонятся от боя.
[61] В битве при Немее, афиняне и их союзники построились в 16 шеренг, за исключением фиванцев, построившихся еще глубже (Xen. Hell. 4. 2. 18). В битве различные секции линии выглядят как четко различимые сегменты, которые встречают различную судьбу (4. 2. 13-23). Описание битвы при Coronea дает похожую картину (4. 3. 15-20).
[62] Иллиада дает представление, что люди в армиях стояли так же разомкнуто или еще более разомкнуто. Нужно заметить что после начала боя практически не остается следов более высокой организации. Большинство действий включают героев ведущих небольшие группы последователей. См. van Wees, ‘Leaders of men?’, стр. 285-303, и ‘The Homeric Way of War: The Iliad and the Hoplite Phalanx’, Geece and Rome XLI (1-2) (1994), стр. 1-18, 131-55. Картина которую рисуют наши источники касательно военного дела гоплитов отличается от этой.
[63] Hanson, The Western Way of War, стр. 152-9.
[64] Там же, стр. 160-70.
[65] Там же, стр. 171-184; Lazenby, ‘The Killing Zone’, стр. 96-9.
[66] Hanson, The Westem Way of War, стр. 162-5.
[67] Othismos’, стр. 52-3.
[68] См. стр. 47.
[69] Pritchett, The Greek State at War iv, например Tyrtaeus Frag. 1. I1; see Pritchett, стр. 39-41; van Wees, ‘The Homeric Way of War’, стр. 141-2.
[70] Некоторые из персов установили свои щиты как забор (Hdt. 9. 61), барьер который спартанцы захватили и опрокинули (9. 62).
[71] См. Krentz, ‘Hoplite Battles’, стр. 56, и ‘Continuing the Othismos’, стр. 48-9. В последней он обсуждает заявление Плутарха, что фиванцы использовали борцовские приемы что бы толкать и опрокидывать своих врагов при Левктрах (Mor. 639 f). Он укахывает, что это предполагает индивидуальное, а не массовое толкание; однако специфичные борцовские техники вряд ли подходили для людей вооруженных щитом и копьем. Возможно, что сила, ловкость и чувство баланса выработанные опытными борцами давали им преимущество в рукопашном бою, а не применение специфических приемов и техник.
[72] Lazenby, ‘The Killing Zone’, стр. 91-2.
[73] Касательно продолжительности битв см. Pritchett, The Greek State at War, стр. 46-51.
[74] Cawkwell, ‘Orthodoxy and Hoplites’, стр. 376-7; Goldsworthy, ‘The Roman Army’, стр. 269-71.
[75] Там же стр. 269-73.
[76] Выражение pmakhaoi может относиться к людям которые сражаются в первой шеренге или людям, которые сражаются более агрессивно. Термин явно является похвальбой, появляеесь по крайней мере 6 раз на похоронных надписях. См. Pritchett, The Greek State at War iv, pp. 85-9. Любая интерпретация термина будет предполагать что индивидуальное мастерство, храбрость и агрессивность были важны для гоплита.
[77] У отдельных гоплитов была возможность выказать исключительную храбрость, что отражается наградами aristei; см. Pritchett, The Greek State at War ii, стр. 276-90. Спартанцы отказались дать награду Аристодемусу при Платеях, потому что он выбежал далеко вперед для боя (Hdt 9. 71. 3). Сам Геродото не согласен с этим, но это четко показывает что гоплит мог выделится сражаясь в составе фаланги. Это было бы невозможно если бы бой проходил в форме массового переталкивания.
[78] See Wheeler, ‘The General as Hoplite’, pp. 149-150.
[79] On the question of casualties amongst leaders, contrast Hanson, The Wester Way of War, pp. 114-15 with Wheeler, ‘The General as Hoplite’, pp. 146-54.
[80] Этот процесс был бы более выполним, если бы расстояние между гоплитами фактически равнялось бы 6 футам. Однако, мы помним, что движение внутри фаланги было признаком неустойчивости солдат и возможного краха всей фаланги (Thuc. 5. 10). Также вероятно, что воины из задних шеренг были менее уверенными в своих силах, поэтому отказывались сражаться в первых рядах. Конечно, самые смелые воины оказаывались в первых рядах фаланги перед началом сражения.
[81] Krentz, Casualties’, pp. 18-20.
[82] Hanson, The Westem Way of Wat pp. 178-83.
[83] Gp. cit., pp. 71-5.
[84] Ardant du Picq, Combat стр. 71.
[85] Касательно свежего разбора битвы при Левктрах см. V.D. Hanson, ‘Epameinondas, the Battle of Leuktra (371 Bc) и the Revolution in Greek Battle Tactics’, Classical Antiquity VII (2) (1988), стр. 190-207.
[86] Особенно глубокие построения, похоже, не использовались регулярно другими армиями кроме фиванцев. Использование фиванцами глубоких построений принесло решительные победы только в битвах при Делее, Левктрах и Мантинеи. В битвах при Nemea и Coronea оно дало только локальное преимущество. Существовала большая опасность что глубокая и соответственно узкая фаланга будет окружена с флангов, даже если она сможет добится быстрого прорыва. Эта опасность возросла в IV веке когда армии стали более организованными и более маневренными, и начали использовать эффективную конницу.
[87] Для противоположного взгляда на построение фиванцев при Мантинеи см. A.M. Devine, ‘EMBOLON: A Study in Tactical Terminology’, Phoenix XXXVII (1983), стр. 201-17, и Buckler, ‘Epameinondas’, стр. 134-43.

Источник:

Goldsworthy A. K. The Othismos, Myths and Heresies: The Nature of Hoplite Battle. «War In History». 1997; 4; 1.
Оригинал публикации: wih.sagepub.com
Перевод: Калинин Ю. М.
Оригинал публикации перевода: www.fieldofbattle.ru
Редакция перевода: Дрязгунов К. В., Alexius.