Италийские войны Алариха (Wolfram H.)

Осенью 401 г. готы покидают свою македонскую patria в иллирийской префектуре¹. Вновь Аларих разрывает союз; однако его партнер по договору, правительство Восточной империи, чувствует скорее облегчение, убеждаясь в правильности выбранной политики. Возможно, Константинополь даже подтолкнул Алариха к такому решению. Во всяком случае последовательность, с которой Византия проводила свой курс, принесла результаты. Судьба Гайны показала готовность новых государственных деятелей разыгрывать гуннскую карту в борьбе с преобладавшими до сих пор готами. Ничто не могло произвести большего впечатления на Алариха и его сторонников. Готы вновь собрались в дорогу и ожидали только, пока созреет урожай и закончится жаркое время года. К нападению на Запад Аларих был готов уже потому, что вандальско-аланское вторжение Стилихона принудило его сконцентрировать свои вооруженные силы в Реции и Норике². Таким образом, македонские федераты прошли южнее Сирмия, вверх по паннонской Саве в Италию. Хотя источники об этом умалчивают, по пути на Запад готы Алариха, вероятно, встретили своих гревтунгских родичей.

Впервые они сражались под единым командованием в битве при Фригиде. Но здесь представился шанс повторить этот опыт, к тому же на свой страх и риск. Некоторые признаки говорят о том, что он был использован, однако точные данные отсутствуют³.

Уже 18 ноября 401 г. Аларих был в Италии, не встретив до сих пор существенного сопротивления⁴. Вероятно, столкновения произошли только в районе Двино. Зато никто не защищал проходы в Юлийских Альпах, Бирнбаумский лес — Хрушицу; удивительно, но теперь либо военные заграждения на перевалах были в плачевном состоянии, либо гарнизоны в них вообще отсутствовали. Робкие попытки сопротивления на реках Изонцо и Тимаво закончились неудачей⁵. Таким образом, довольно быстро готы продвинулись до Аквилеи, которая, однако, смогла выдержать осаду⁶. Зимой они покорили множество неназванных городов и равнинную часть Венеции⁷. Теперь они угрожают резиденции в Медиолане. Население Италии чрезвычайно взволновано небесными явлениями и лжиданием конца света⁸. В Риме спешно восстанавливают городские стены времен Аврелиана⁹. Гонорий готовится к бегству в Галлию, но Стилихон уговаривает его остаться. Римская армия, усиленная аланской конницей из Паннонии и вновь принятыми федератами-вандалами, вовремя прибывает на помощь Медиолану¹⁰. В начале марта 402 г. Стилихон, произведя дерзкую операцию, перешел через Адду, после чего Аларих был вынужден снять осаду столицы¹¹. Шок, вызванный пребыванием готов под стенами Медиолана, привел к переносу столицы в неприступную Равенну, которую было легче снабжать всем необходимым¹².

В феврале или марте 402 г. войско готов ушло по левому берегу реки По, вверх по ее течению, на запад. Казалось, что готы собрались двинуться в Галлию. Но неожиданно Аларих перешел реку в верхнем течении и отклонился на юг. Теперь его целью стали лигурийские Апеннины, возможно, богатая Тусция и, как утверждали современники, сам Рим¹³. Вероятно, в тот момент Аларих был не в настроении (или не в состоянии) начать масштабное наступление. Кроме того, он, вероятно, старался не оказаться между двумя огнями: Из Галлии вернулись рейнские и британские отряды, в то время как в тылу находился Стилихон¹⁴. Попытавшись занять город Гаста (совр. Асти на Танаро), готы потерпели неудачу, после чего дальнейшие движения Алариха стали похожи на отступление. Вверх по реке, в двух километрах ниже устья реки Стура ди Демонте, готы разбили лагерь. Место называлось Полленция (совр. Полленцо), и недалеко от него течет Урбс (совр. Орба), река, название которой переводится как «город» и символизирует Рим. Здесь должна была решиться судьба Алариха¹⁵.

В Пасху, 6 апреля 402 г., Стилихон передает верховное командование предводителю аланов язычнику Савлу. Тот внезапно нападает на готов, которые не ожидают битвы в такой праздник¹⁶. Аларих теряет свой лагерь, всю добычу, множество соплеменников, в том числе даже жен и детей своих родственников; он вынужден смириться с потерей пеших отрядов, однако ему удается в целости сохранить кавалерию. В ходе контратаки аланы были отброшены, а Савл убит. Исход битвы не ясен. Теперь инициатива в руках Стилихона, он удерживает за собой территорию, так что римский апологет считает его победителем; но южнее, в горах, готы занимают прочную позицию¹⁷. Затем, как это часто бывает, начинаются переговоры. Клавдиан утверждает, что тогда был заключен настоящий союз (foedus), который вскоре после этого Аларих снова нарушил. Но таким образом он, вероятно, пытался парировать те нападки на Стилихона, которые определяли уступчивость Стилихона Алариху как бездарность и предательство¹⁸. Так, Клавдиан противоречит сам себе, когда в другом месте говорит о том, что готского короля пощадили под «давлением обстоятельств»¹⁹. Во всяком случае, Стилихону удалось дипломатическими средствами достичь победы, которой не удалось добиться силой оружия. Аларих и его готы покидают Италию к югу от По, и им даже не возвращают пленных.

У Вероны готский король все же остановился; почему — неизвестно. Хотел ли он оказать давление на руководство Империи, чтобы вернуть утраченные территории, или пойти через Рецию в Галлию²⁰? Возможно, Стилихон со своей стороны спровоцировал его, чтобы получить возможность заткнуть рот своим внутренним оппонентам. На этот раз готский король нужен был ему живым или мертвым²¹. В июле или августе 402 г. состоялась вторая за год крупная битва²². Снова вперед бросились аланы; снова они нарушили тактический план Стилихона, и снова готы отступили в укрепленный лагерь в горах. Но в этот раз Аларих теряет свободу маневра, так как Стилихон может перекрыть вдоль Этша дорогу на север. Ловушка римского полководца захлопнулась. Как в свое время на плоскогорье Фолоя, так и на холме около Вероны готское войско было окружено и страдало от голода, болезней и дезертирства. Всадники и пехота покидали Алариха целыми отрядами²³. Последствия были такими же, как после сражения под Полленцией, но только масштаб их был больше²⁴. Вероятно, на сторону противника перешли в первую очередь острого™ Паннонии, ушли и части везов. Тогда, самое позднее, к римлянам и присоединились ставший потом командующим Ульфила и готский вождь Сар. Для последнего поражение Алариха, вероятно, просто послужило поводом к уходу из-под власти балтских королей²⁵.

Несомненно, под Вероной Аларих потерпел тяжелейшее поражение; если и на этот раз ему удалось сохранить основу своего племени, то все же он понес огромные потери²⁶. Часто пишут, что тогда Стилихон заключил с Аларихом договор. Но, вероятно, это было не так. Вестготы очистили Италию и поселились «в стране варваров рядом с Далмацией и Паннонией»²⁷. Оттуда они совершали опустошительные набеги на Восточную Иллирию, на которую, правда, в 403/ 404 г. Запад не претендовал. В это время Гонорий еще искренне сожалел о событиях на территории, подвластной его царственному брату²⁸. Только когда Стилихон захотел разорвать с Константинополем, он позволил Гонорию заключить союз с готским королем и назначить последнего иллирийским командующим. Это решение серьезнейшим образом задевало суверенитет Востока. По приказу из Равенны, которая нарушила таким образом соглашения обоих императорских дворов об Иллирии, была занята даже иллирийская префектура²⁹.

Однако планы Стилихона остались нереализованными. Сначала в 405 г. их осуществлению помешало вторжение Радагайса; помешало оно, очевидно, и политике Алариха, так как он вел себя спокойно³⁰. Только в 407 г. Стилихон вновь смог вернуться к идее о нападении на Восточную империю. Назначенный иллирийским командующим Аларих вступил в Эпир³¹, его должен был поддержать флот. В этот момент полностью развалилась оборона Империи на Рейне. Кажется, неудержимым потоком аланские, вандальские и свевские отряды разливались по Галлии³², отчаявшееся население которой искало спасение у британского узурпатора Константина³³. Вдобавок ко всему в Равенне распространился слух о смерти Алариха³⁴. Тогда Стилихон пошел на уступки; уже в 408 г. консул Востока был признан на Западе. Хотя процесс примирения между двумя частями Империи шел медленно³⁵, Аларих и его готы стали не нужны. Это означало разрыв союза, после чего Аэций и другие заложники, которые с 405 г. выступали гарантами договора между Империей и gens, вероятно, вернулись домой³⁶. Весной 408 г. готы вновь двинулись на Запад; сначала они направлялись на Эмону (совр. Лайбах), который как часть Юлийских Альп уже относился к Италии. Хотя дальше они не продвинулись, но все же заняли входившие в Норик территории на севере сегодняшних Словении и Каринтии и на юге Штирии, а также прилегающую часть Западной Венгрии (Верхней Паннонии)³⁷. Одновременно Аларих потребовал компенсацию в размере 4 000 фунтов золота, а в случае отказа угрожал вторгнуться в Италию.

Эта огромная сумма в 288 000 солидов наводит на некоторые размышления. Во-первых, на эту сумму в течение года могли бы очень неплохо жить более 90 тысяч человек. Эта цифра соответствует предполагаемой численности племени, которое оценивается в 100 тысяч человек. Во-вторых, 4 000 фунтов золота составляли годовой доход сенатора, принадлежащего к высокому, если не к высшему, имущественному классу Италии. Хотел ли Аларих, чтобы его «купили» как представителя римской знати? Во всяком случае, особенно сопротивлялись выполнению требований Алариха римские сенаторы³⁸. Хорошие отношения Стилихона с сенатом стали примером на будущее. Несмотря на это, ему с огромным трудом и вопреки жесткому сопротивлению этого почтенного сообщества удалось провести требования Алариха. Стилихон победил и вновь принял Балта на римскую службу. Но это была пиррова победа. Теперь в качестве галльского командующего Аларих должен был вести римские отряды и своих готов против узурпатора Константина³⁹. Годом раньше Сар добился некоторых успехов в борьбе с этим военачальником, но в 407 г. был вынужден вновь отойти за Альпы и оставить всю добычу савойским багаудам⁴⁰.

На пост галльского командующего Аларих I так и не вступил⁴¹, из требуемого золота не увидел ни унции⁴². 14 августа Стилихон был смещен, а 22 августа 408 г. казнен; после этого многочисленные варвары, которые жили в Италии и пытались ассимилироваться⁴³, пали жертвой начавшегося поголовного преследования. В этот момент, как будто он только этого и ждал, войсковой король во главе своих воинов, был готов предстать спасителем преследуемых варваров: к Алариху, как сообщается, присоединились 30 000 неримлян, в том числе 12 000 отборных воинов, которых Стилихон унаследовал от Радагайса и которые искали теперь себе нового хозяина⁴⁴. Только Сар остался на стороне римлян; очевидно, между ним и Балтом все мосты были сожжены. Еще будучи доверенным лицом Стилихона, он мгновенно сориентировался после переворота в Павии и приказал убить ночью гуннских телохранителей своего прежнего господина. Может быть, он надеялся стать преемником Стилихона. Возможно, вероломство, жертвой которого пали гуннские воины из Паннонии, являлось одной из причин глубокой ненависти между Саром и Атаульфом, который, в свою очередь, командовал гуннами в Паннонии⁴⁵.

Однако Аларих считает, что пришло его время: он еще ведет переговоры с Гонорием, который вновь на время сделал своей резиденцией Медиолан. Готский король умеряет свои требования, требует нового обмена заложниками, в их числе снова Аэция, и за это предлагает очистить Норик и отступить в Паннонию. Так как его предложение отклонено, он действует быстро. Не дожидаясь своего шурина Атаульфа, который командовал готами и гуннами в Верхней Паннонии, Аларих вновь вступает в Италию. Зосим описывает движение Алариха как современную нам поездку в летний отпуск. По via Postumia мимо Аквилеи и далее по главной дороге мимо Вероны готы двигаются по транспаданской Италии до Кремоны. Вероятно, они хотели отрезать путь императору в Равенну. Но было уже поздно. Около Кремоны готы «подобно праздничному шествию» переходят По и отправляются по via Aemilia через Болонью в Римини, к Адриатическому морю. Равенну они оставили слева и двигались прибрежной via Flaminia через Анкону до земель пиценов. Придя сюда, готское войско, вероятно у устья Тронто, поворачивает на запад и через Асколи и Риети по via Salaria подходит к Риму. Согласно источникам, весь марш по Италии занял у Алариха только один месяц — октябрь 408 г.⁴⁶

Вечный город был полностью изолирован от всех источников снабжения. Разразились голод и эпидемии. Одновременно расцвели пышным цветом слухи и пророчества, которые предрекали спасение в последний момент: освобождение вскоре должно прийти из Равенны; языческие ритуалы в сильную грозу спасли, как говорили, один из городов в Тусции от готов. Поэтому следует только вновь ввести веру в старых римских богов, там, где это возможно, подражать этрускам — и враги сами собой обратятся в бегство. Даже Папа Иннокентий I должен был вести себя как римский патриот и отдавать должное подобным представлениям⁴⁷. Наконец, было известно, что в готского короля вселился демон, который заставляет его, подобно урагану, преследовать Рим⁴⁸. Между тем с Аларихом пытались договориться. Среди послов оказался один знакомый Балта, с которым он когда-то сотрудничал в Иллирии. Представители Рима то вели себя угрожающе, то демонстрировали малодушие; они были настолько запутаны и дезинформированы легендами и слухами, что уже не знали, с Аларихом ли они ведут переговоры или нет. Но он был еще весьма активен и заставлял римлян платить, и платить много. Теперь пишут о 5 000 фунтах золота, 30 000 фунтах серебра, 4 000 шелковых одежд и 3 000 окрашенных в пурпурный цвет покровах, а также 3 000 фунтах перца. Дань была собрана из общественных и частных средств; кое-что являлось раньше украшением статуй богов. Конечно, если определять реальные размеры тех сумм, на которые согласился император, то их следует сравнивать не только с экономическим потенциалом государства, но и с потенциалом правящего сенаторского слоя. Ведь обеднение общественной казны связано с быстрым ростом богатств сенаторов⁴⁹.

В качестве дополнительного условия Аларих потребовал, чтобы посольство Рима взяло на себя обязательство добиться у императора длительного мира между Империей и готами. Послы дали такое обещание и в последующие месяцы честно старались выполнить его, хотя и безуспешно. Во время осады тысячи рабов-варваров перебежали к Алариху. Их недисциплинированность и жажда мести были причиной некоторых трудностей. До передачи контрибуции готский король разрешил на три дня организовать рынок с целью снабжения города. В конце 408 г. Аларих отправился в Тусцию и разбил там укрепленный лагерь⁵⁰.

Таких значительных успехов, как осенью 408 г., Балт не добивался больше никогда, не говоря уже о том, чтобы превзойти их. Даже занятие Рима, которое произошло через два года, лишь создавало дополнительные проблемы, вместо того чтобы решить их. С одной стороны, Гонорий не был готов заключить с готами мир. Проявляя нерешительность, он опирался то на антигерманскую придворную партию, то снова на ее противников. Ведь различные политические силы, господствовавшие на Западе, постоянно угрожали друг другу, так что законный император мог не отягощать себя принятием решений. Пока он играл на противоречиях централистов и де централ истов, германистов и антигерманистов, все они действовали в рамках законности, а следовательно, на стороне дома Феодосия.

Зато Аларих, несмотря на свои военные успехи, или даже благодаря им, не имел той свободы действий, какая была у его венценосного соперника. Благодаря захваченной у римлян добыче он удовлетворил представления своих людей о престиже, их жажду золота и потребность в роскоши. Но хлеба насущного он им таким образом обеспечить не мог. Готы опустошали как раз те местности, в которых, или по соседству с которыми, им предстояло жить. Ценность их добычи съедала инфляция, причиной которой они сами же и стали, разрушив рынок, где их золото имело цену и где его можно было обменять на блага лучшей, а именно римской жизни. Если готское войско, exercitus Gothorum, продолжало бы действовать в таком же духе, то его солдаты были бы вынуждены вешать готское золото себе на шею, если они хотели получить от него хоть какую-то пользу; возникла угроза возвращения к временам придунайской дефицитной экономики⁵¹. До тех пор, пока готы не имели твердой почвы под ногами и разрушали экономику отведенных им областей, их будущее было неопределенным. Каждое предприятие могло стать последним. В 408 и 409 гг. Аларих смог окружить Рим, в 410 г. даже захватить город, взять в плен сестру императора, поставить под угрозу житницу Империи — Африку и опустошить Италию. Однако если бы им не удалось создать в Романии прочную Готию, победы Алариха и его готов привели бы только к их гибели⁵².

Несколько посольств из Рима, которые отправлялись в начале 409 г. в Равенну к Гонорию, окончились безрезультатно. Даже несмотря наличное вмешательство Папы Иннокентия I, император отвергал любой мир с готами. Непоколебимости его позиции в значительной мере способствовало прибытие элитных отрядов из Далмации численностью 6 000 человек. Они тотчас отправились к Риму для того, чтобы снять осаду. Однако готы устроили им засаду и уничтожили крупное подразделение. Одновременно Атаульф со своими готско-гуннскими всадниками попытался пробиться к Алариху. Назначение Генерида командующим вновь созданного военного округа, который простирался от Реции до Паннонии, а позднее включал и Далмацию, вероятно, ускорило уход Атаульфа со Среднего Дуная. Хотя под Пизой он попал в трудное положение и понес некоторые потери, ему удалось объединиться с готами Алариха, как планировалось еще осенью 408 г.⁵³ Поражение далматинских отрядов и прибытие шурина усилили позицию Алариха. В Римини он предъявил свои претензии. Он требовал провинции Норик и Венеция вместе с Далмацией, выплату ежегодной дани и обеспечение готов зерном. Сам Аларих хотел вновь стать командующим. Вероятно, это предусматривало ликвидацию или передачу ему только что созданной региональной командной должности, на которую был назначен Генерид⁵⁴. Интриги дворцовой камарильи и неумелое поведение римской делегации на переговорах привели к их провалу; вновь стали готовиться к войне. Гонорий заключил договор, согласно которому гунны предоставляли ему крупное военное соединение; его численность должна была составлять 10 000 воинов. Но так как снабжение готов не улучшалось, то Аларих через епископа представил Равенне новые предложения. На этот раз он требовал обе провинции Норик и поставки зерна, но категорически отказывался от военного поста и от денег⁵⁵.

Попытку готов найти компромисс императорское правительство расценило как слабость и прервало переговоры. В ответ на это Аларих во второй раз подошел к Риму. В порту Остии готы обнаружили огромные запасы африканского зерна, предназначенные для Рима. После этого готский король начал переговоры. В ноябре или декабре 409 г. Аларих хотел пойти на соглашение с сенатом и тем самым проявил себя как верный ученик Стилихона. В конце концов Балт добился того, что сенат провозгласил городского префекта Аттала императором. Начиная с 408 г. Аттал стремился к достижению согласия между Империей и готским королевством (regnum), но его первые мероприятия, очевидно, глубоко разочаровали Алариха. Хотя Балт вновь стал командующим, но вынужден был делить это звание с уже упомянутым врагом готов; то же касалось и Атаульфа как командующего конницей. В довершение всего Аттал назначил на пост префекта претория, то есть на высшую гражданскую должность Италии, представителя антиготской партии. С этими назначениями и было связано его упорное нежелание допустить готов к участию в покорении Африки. Положившись на обнадеживающие, но беспочвенные предсказания, Аттал отказался от содействия со стороны Алариха в приобретении этой провинции, без которой любая власть в Италии была обречена. Африканский хлеб кормил Рим и территории, составлявшие сердце Западной империи. Казалось, что Аттал предпочитал скорее потерпеть поражение, чем уступить в вопросе, который в действительности представлял собой неразрешимую проблему. Если бы готы закрепились на другом берегу моря, то они уже не нуждались бы в Аттале и его сенате. Если бы попытались обойтись без готов, то для того, чтобы заставить африканского наместника присоединиться к Империи, не хватило бы военной мощи. Небольшим утешением для Алариха служило то, что император по собственной воле оставил язычество и перешел в готскую веру. Аттал принял крещение от арианского епископа Сигезара⁵⁶.

Африканская авантюра, как и следовало ожидать, провалилась; Аттал уже не мог долго находиться на вершине славы, так как народ голодал⁵⁷. Чтобы добиться признания своего императора, Аларих дошел до Равенны, но его военный успех в долине р. По был лишь относительным⁵⁸. Так закончилась первая половина 410 г. Тут у готского короля лопнуло терпение, и он снова сблизился с законным августом. В лагере под Римини Аларих заставил незадачливого Аттала публично сложить с себя императорский сан и отослал диадему и пурпурную мантию в Равенну. Узурпатор остался, однако, у готов, которые гарантировали ему личную безопасность⁵⁹.

Теперь у Алариха вновь была возможность вести переговоры с Гонорием. В маленьком местечке под названием Альпес, расположенном примерно в тринадцати километрах от Равенны, римский император и готский король впервые предстали друг перед другом. Соглашение о желанном мире, казалось, вот-вот будет достигнуто, признание готской государственности на земле Италии будет возможным⁶⁰. И вдруг Сар с каким-то отрядом, состоявшим всего из 300 человек, напал на готское войско, не ожидавшее ничего подобного, и всыпал ему. Это сообщение кажется немного странным: ведь готский противник Алариха бежал от Атаульфа, который изгнал его из Пицена. Если шурин готского короля вел в районе Анконы свою войну, в которую неожиданно втянул основное готское войско, уже готовое к миру, то сообщение между готами Алариха и паннонской кавалерией Атаульфа, по крайней мере в тот момент, вероятно, было нарушено. Как бы то ни было, Гонорий тотчас изменил свою политику; безрассудно храбрый Сар был осыпан милостями, а Аларих в третий раз подошел к Риму, на этот раз решившись на крайние меры⁶¹.

Уже 24 августа 410 г. готы вошли в Вечный город. Его быстрый захват — как обычно — объясняют предательством. Подозревали даже одну даму из высшего общества, которая из гуманных соображений открыла готам ворота⁶².

Во время трехдневного грабежа в руки готов попали несметные богатства, в том числе, вероятно, и часть иудейских храмовых сокровищ, которые Тит приказал перевезти из Иерусалима в Рим⁶³. Атаульф взял в плен Галлу Плацидию, сестру императора, если сообщение об этом не возникло задним числом на основании того, что она стала его женой. Однако, по всей видимости, римская принцесса попала к готам еще до 410 г.⁶⁴

Взятие города глубоко потрясло римских современников. «Что же останется, если Рим падет?» — с тревогой спрашивал святой Иероним еще в 409 г. Было ли случившееся наказанием христианского Бога или местью языческих богов за отказ от старой религии, фундамента Roma aeterna? Тогда в условиях всеобщего мятежа возникло много ответов, но только один из них был «избавлен» от направленной в прошлое светской интерпретации этого события, которая грозила привести в отчаяние как христиан, так и язычников. Августин создал в своем «Граде Божием» эсхатологию, в которой падение Рима было возведено в ранг события Священной истории⁶⁵. Если таким образом давалась избавительная, истинно христианская надежда, то на менее сложном уровне восприятия могло получиться, что готская кара во многом становилась менее ужасной, а вместе с тем и менее реальной. Христианские апологеты и те, кто манипулировал общественным мнением, начали убеждать самих себя и язычников в том, что Аларих и его воины разграбили Рим весьма гуманно; более того — они уже через три дня оставили его. Однако для немалого числа римлян — и прежде всего римлянок — эти три дня означали вечность, язычники же все равно не успокоились⁶⁶.

Действительно, готы не долго оставались в Риме. Занять город требовал от Алариха, как считалось, демон. Возможно, судьба влекла его туда, чтобы уничтожить. Так как Аларих умер еще в 410 г., то на основе двух фактов: завоевания Рима и гибели его завоевателя — возник традиционный мотив, определявший дальнейшие действия⁶⁷. Можно допустить, что Аларих, словно испытав мифический ужас, сам покинул город, но столь быстрое отступление имело, вероятно, более конкретные причины. Это были, прежде всего, неразрешенная проблема снабжения, голод и опасность эпидемий и, наконец, стремление до начала непогоды добиться еще чего-то, — по возможности через Сицилию, завоевать богатую хлебом Африку. Движение на юг увенчалось успехом. Пали такие города, как Капуя и Нола, однако время торопило. Путь от Мессины таил в себе непреодолимые препятствия. Дилетантские попытки попасть по крайней мере на Сицилию потерпели неудачу. Не было подходящих кораблей, и начались осенние бури. Говорили о чудотворной статуе, которая помешала этой переправе. Повторилось боспорское фиаско Гайны, хотя на этот раз римский флот вряд ли имел к этому отношение. Теперь готское войско начало отступать; его путь лежал на север в направлении Кампании. Возможно, Аларих хотел захватить крупный порт, типа Неаполя, который он уже безрезультатно осаждал по пути на юг, чтобы снарядить там необходимый флот. Ясно то, что готы перезимовали в Южной Италии и не оставили африканский план даже после того, как в Бруттии еще до наступления нового года умер Аларих⁶⁸.

«Аларих считается одним из самых значительных и притягательных образов у германцев времен Великого переселения народов»⁶⁹. Или: «он был одним из самых сильных и притягательных героических образов германской древности»⁷⁰. До сих пор в немецкой историографии мало что изменилось в пристрастном отношении к Алариху I. Разумеется, предание, восходящее к его времени, не позволяет подробно описать характер и личность готского короля. Согласно «Origo Gothica», «его люди от любви к нему скорбели»⁷¹. Подобное было обычным явлением у готов, и не только у них. Когда умер Аттила, его народы скорбели, а смерть амальского правителя принесла такую великую печаль, что готы в течение сорока лет не «брали» короля⁷². К этой же теме относится вопрос о «могиле в Бусенто». Как сообщает «Origo Gothica», Алариха похоронили в Бусенто близ Консенции (совр. Козенца), предварительно осушив русло реки. Рабочие, которые это сделали, были убиты. «Ночное» погребение «юного готского героя» стало, благодаря известному стихотворению Платена, образцом романтики. Способ погребения сорокалетнего странствующего короля позволяет предположить, что готы хотели покинуть Италию. Конечно, необходима осторожность при исторической интерпретации конца земного пути Балта. «Речная могила» имеет много параллелей. Мотивы, происходящие с просторов Нижнего Подунавья и Причерноморья, были связаны с образом Алариха и легли в основу повествования, которое говорит о культурной связи готов с их скифской родиной⁷³.

Значение Алариха для широкого круга окружавших его лиц становится более очевидным: с начала своей карьеры в 391/392 г. он потерпел множество поражений, и при этом его люди не покинули его. Аларих больше не был дикарем. Он был христианином арианского толка, гордящимся своим благородным происхождением; будучи весьма честолюбивым, он утверждал свою принадлежность к Балтам как среди римлян, так и среди готов. Если обижали его и его народ, он становился варваром, который срывался с места и приказывал идти на Рим. Тогда им руководил внутренний голос, демон⁷⁴. Но Аларих обладал организаторскими способностями, осознавал ценность римской системы управления. Он понимал значение правильного снабжения и разрешал проблемы, требующие достаточных знаний и логических способностей; в то время как какой-нибудь Радагайс оказывался бессилен перед ними, Аларих проявлял себя как хороший (даже с точки зрения римлян), хотя и не выдающийся полководец. Он никогда не был окончательно побежден, но и никогда не смог разбить наполовину развалившуюся римскую армию.

Группа [готов] Алариха находилась на стадии «общности пути и судьбы», прежде чем вновь стала народом. Из тервингов, гревтунгов и неготских элементов под руководством короля Алариха позднее возникли вестготы. Точно так же как ему самому не удалось основать королевский род, stirps regia (этого после тяжелых поражений достигли лишь младшие Балты), так не разрешил Аларих I и вопрос о том, каким образом можно примирить между собой римскую императорскую власть и власть племенного короля, найдя в рамках Романии место и для Готии.

Неудачная попытка Алариха включить готскую государственность в Империю является причиной того, что его политика колеблется, как кажется, столь непредсказуемо от враждебности к римлянам до явной готовности идти на компромисс. Между тем возникает впечатление, что поведение готского короля определяется то «готской национальной партией», то вновь партией «друзей Рима». В действительности эти группы едва ли представляют собой боровшиеся друг с другом партии, однако существовали политические альтернативы, которые все тот же Аларих пытался использовать в зависимости от потребностей и возможностей⁷⁵. Поэтому, Алариха — как и его преемников — можно считать прагматиком «в игре сильных мира сего», в которой каждый ход влечет за собой ход ответный, в которой «королю» угрожают, но при «шахе» никогда не добиваются «мата», в лучшем случае — «пата».

Примечания:

[1] Об Иллирии как patria Gothorum см. Ambrosius, Expositio in Lucam X 10. Cp. Egger, Historisch-epigraphische Studien 64 f.
[2] Cameron, Claudian 156 ff., особ. 178 ff. Demougeot, De l’unite 267 etc., особ. 268 с прим. 191. Courtois, Les Vandales 39 etc. Miltner, Vandalen col. 303 f. Seeck, Untergang 5, 572, и Claudianus, Carmina p. XLVII sqq.
[3] Iordanes, Getica 147; p. 96. Cp. Varady, Pannonien 179 ff.
[4] Fasti Vindobonenses priores a. 401; p. 299.
[5] Schmidt L., Ostgermanen 437 Anm. 4; cp. Claudianus, Carmina p. 460 см. на слово «Timavus». Так как карстовая река Река, которая под названием Тимаво впадает у Двино в море, по мнению Клавдиана, имеет девять устьев, то справедливо предположение, что она тем самым связана с Изонцо. Отсюда могло возникнуть отождествление Изонцо и Тимаво. Dizionario corografico dell’Italia 6, 819 (Recca), 8, 253 f. (Timavo). Об укреплениях у Бирнбаумского леса ср., наконец, резюме: SaSel, Iulisch-alpische Militarzone 255 ff. SaSel/Petru, Claustra 27 ff. (более позние источники), 51 ff. (о состоянии археологических исследований); проходы у Бирнбаумского леса при укреплении Ad Pirum-Хрушица: ibid. 93 ff. Раскопки Хрушицы немецкой и словенской сторонами до сих пор не дали окончательных ответов; однако теперь словенские исследователи пришли к мнению, что укрепления существовали еще в начале V в. Однако были ли они заняты при продвижении Алариха в Италию, археологически подтвердить, разумеется, невозможно (любезная справка от покойного Яро Шашеля).
[6] Из Hieronymus, In Rufinum HI 21, следует только факт осады Аквилеи, но никак не занятия города, как думает Демужо (Demougeot, De l’unite 269 etc.).
[7] Seeck, Untergang 5, 572.
[8] Claudianus, De bello Gothico vv. 233 sqq.; p. 268 sq.
[9] Cameron, Claudian 183 f. Fiebiger/Schmidt n. 23; p. 25.
[10] Надь (Nagy, Pannonia 325, 330 ff.) возражает Варади (Varady, Pannonien 182 f.). Бахрах (Bachrach, Alans 34 ff.) считает, что аланские отряды Стилихона были сформированы из итальянских поселенцев.
[11] Claudianus, De VI consulatu Honorii w. 456 sqq.; p. 251 sq. Cp. Schwarcz, Reichsangehorige 181 ff.
[12] Stein, HBE 1, 249.
[13] Prudentius, Contra Symmachum II 702. Claudianus, De bello Gothico vv. 430 sqq.; p. 275; cp. vv. 531 sqq.; p. 279.
[14] Ibid., vv. 416 sqq.; p. 274 sq.
[15] Ibid., vv. 554 sqq.; p. 279. Idem, De VI consulatu Honorii v. 204; p. 242. Schmidt L., Ostgermanen 438 f. Dizionario corografico dell’Italia 5, 715 (Орба), 6,359 и 360 ff. (Полленция-Полленцо). Связь Урбы с Полленцией относится, конечно, к области фантазий, так как эта река впадает в правый приток Танаро лишь к востоку от Алессандрии. Поэтому Шварц (Schwarcz, Reichsangehurige 183 f.) может говорить о том, что «в районе битвы при Полленции произошел, вероятно, ряд мелких и крупных столкновений. Точно известны и локализованы только неудачная осада готами Гасты и столкновения на Орбе».
[16] Orosius VII 37, 2. Nagy, Pannonia 325. Ср. прим. 10.
[17] Claudianus, De VI consulatu Honorii vv. 274 sqq.; p. 245 sq.; Idem, De bello Gothico w. 565 sqq.; p. 280 след., vv. 605 sqq., 624 sqq.; p. 281 sqq. О Савле см. PLRE 1, 809, и PLRE 2, 981. Schwarcz, Reichsangehorige 167 f. Maenchen-Helfen, Hunnen 36, Anm. 160, 52, Anm. 281. Многократные утверждения о пленении жены Алариха опровергает Шварц (Schwarcz, Reichsangehorige 183).
[18] Об этом и о следующем сюжете см. Cameron, Claudian 181 ff.
[19] См. гл. III.1. прим. 123.
[20] Клавдиан (Claudianus, De VI consulatu Honorii vv. 230 sqq.; p. 243) показывает, что Алариху помешали осуществить запланированный поход в Галлию.
[21] Ibid. v. 223 sq.
[22] О датировке и о ходе битвы при Вероне ср. Maenchen-Helfen, Hunnen 49, Anm. 258. Cameron, Claudian 184 с прим. 3. Demougeot, De 1 ‘unite 278 etc. Schwarcz, Reichsangehorige 184 f.
[23] Claudianus, De VI consulatu Honorii vv. 224 sqq.; p. 243 sq.
[24] Ibid. p. 219 sq.; p. 240. Cp. Wolfram, Intitulatio I. 43.
[25] Это соображение привел уже Шмидт (Schmidt L., Ostgermanen 440, Anm. 6); ср. Demandt, Magister militum col. 637 ff., 643 f. О Саре см. гл. 1.6. прим. 35 след. Об Ульфиле см. PLRE 2, 1181.
[26] Schmidt L., Ostgermanen 439, Anm. 4, по Claudianus, De bello Gothico vv. 83 ff.; p. 263. vv. 623 sqq.; p. 282. Idem, De VI consulatu Honorii vv. 297 sqq.; p. 246.
[27] Sozomenos IX 4, 4. О готах Алариха в Далмации см. в целом Wilkes, Dalmatia 419, особ, по Zosimos V 48, 3. Ср. гл. III.2. прим. 15.
[28] Collectio Avellana n. 38; р. 85.
[29] Demandt, Magister militum col. 731 f, 739 f. Maenchen-Helfen, Hunnen 49 ff. Cameron, Claudian 157 ff.,184 ff. Demougeot, De 1 ‘unite 365 etc. Hoffmann, Bewegungsheer2,214 f. Schwarcz, Reichsangehorige 89 f, 187, 190.
[30] Zosimos V 26,2 sqq. См. прим. 134 (Рагадайс). Ср. Schwarcz, Reichsangehorige 187 ff.
[31] См. прим. 27 и 29.
[32] Zosimos V 27. Stein, HBE 1, 250.
[33] Demougeot, De Tunite 375 etc. Stroheker, Adel 45.
[34] Zosimos V 27, 2 sqq.
[35] Stein, HBE 1, 251. Только 10 декабря 408 г, то есть через четыре месяца после падения Стилихона, вновь были отменены меры, направленные на изоляцию друг от друга двух частей Империи: Codex Theodosianus VII 16, 1.
[36] Demougeot, De 1 ‘unite 365 etc., n. 74, 78; cp. 375.
[37] Zosimos V 29, 4 sqq. Maenchen-Helfen, Hunnen 46, 50. Varady, Pannonien 241 ff. Demougeot, De 1 ‘unite 402 etc. Schmidt L., Ostgermanen 441 f. Egger, Hermagoras 57 ff. Cp. Wirth, Anmerkungen 229 Anm. 20.
[38] Zosimos V 29, 9; ср. 31, 5. Stein, HBE 1, 253, Anm. 174. О годовых доходах сенаторов сообщает Олимпиадор (Olympiodorus frag. 44). Менхен-Хельфен (Maenchen-Helfen, Hunnen 317 f.) последовательно подвергает сомнению все количественные данные автора, однако он же (idem, Hunnen 137 ff.) предлагает заслуживающее внимание описание «Доходы в золоте». Ср. противоположное мнение: Jones, LRE 2, 554 ff. Matthews, Aristocracies 384.
[39] Zosimos V 31, 4 sqq. Demandt, Magister militum col. 641 f.
[40] Zosimos VI 2. Demandt, Magister militum col. 638.
[41] Demandt, Magister militum col. 641.
[42] Однако свидетельства Zosimos V 42, 1, и 44, 1, а также 50, 3, противоречат друг другу, в то время как из Olympiodorus frag. 5, истс шика Зосима, следовал бы факт выплаты оговоренных сумм, если бы мы точно знали, о каком требовании идет речь: см. Demougeot, De I ‘unite 409, п. 286.
[43] Ср. различие у Orosius VII 37, 9, между Аларихом christianus propiorque Romano и Радагайсом paganus bar bants et vere Scytha.
[44] Zosimos V 35, 6, и 37, 4. О 12 000 оптиматов Радагайса см. гл. II.7. прим. 60 по Olympiodorus frag. 9. Ср. прим. 38.
[45] Demandt Magister militum col. 627, 638. Stein, HBE 1, 253 f, 555, Anm. 6 f. Demougeot, De l’unite409. Zosimos V 34, 1. 36, 2 sqq., 37, 1.
[46] Zosimos V 36 f, особ. 37, 2. Seeck, Untergang 5, 391. Stein, HBE 1, 555. Об Атаульфе см. прим. 53 и 98.
[47] Zosimos V 39, а также 41, 1 sqq. Sozomenos IX 6, 3 sqq. Demougeot (см. прим. 53)31. Ср. гл. II.7. прим. 126.
[48] Sokrates VII 10, 8 sq. Sozomenos IX 6, 6. Ср. Claudianus, De bello Gothico vv. 544 sqq.; p. 279. См. гл. II.7. прим. 109 и Demougeot, De 1 ‘unite 478, n. 211.
[49] Zosimos V 40. 41, 3 sqq., а также 42, 1 sq. О критике этих количественных, как и прочих, данных см. прим. 38.
[50] Zosimos V 42. О передаче контрибуции ср. прим. 42.
[51] Wolfram, Gotische Studien II. 309 f. О приверженности к дому Феодосия много раз разочаровывавшейся галльской знати см. Loyen, Recherches historiques 35 etc.
[52] Stein, HBE 1, 256 ff., особ. 262. Schmidt L., Ostgermanen 444 ff. Zosimos V 50, 3, и VI 6; ср. V 42, 1. Iordanes. Getica 152; p. 97. О проблеме Романия-Готия см. прим. 89.
[53] Zosimos V 44, 1 sq., 45, 1 sq., 4 sqq. Sozomenos IX 7, 1. Ср. Demougeot, Interventions du pape Innocent 1ет 32. О Генериде см. PLRE 2,500 f. Demandt, Magister militum col. 646 f. Egger, Hermagoras 58.
[54] Zosimos V 48, 1 sqq. Sozomenos IX 7,5; ср. гл. III.2. прим. 46. Шварц (Schwarcz, Reichsangehorige 92 f.) утверждает, вопреки Демандту (Demandt, Magister militum col. 628 f, особ. col. 732), что Аларих не выдвигал претензий на должность главнокомандующего.
8 3ак. 3501
[55] Zosimos V 48, 4 sqq. Maenchen-Helfen, Hunnen 50, Anm. 269 ff.
[56] Prosper, Epitomachronicon 1238; p. 466. Zosimos VI 6sq., а также 12,1. Demandt, Magister militum col. 627. Seeck, Untergang 5, 596. О персональных назначениях Аттала см. Schmidt L., Ostgermanen 445 f. О Сигезаре см. Sozomenos IX 9, 1, и Olympiodorus frag. 26.
[57] Текст (Zosimos VI 7, 5 sq.,VI 8, 1 sqq.) свидетельствует, что Гонорий сначала был готов пойти на крайние уступки Атталу, однако после вступления новых отрядов в Равенну и в связи с лояльным поведением африканского наместника вновь обрел мужество. Зосим (9, 1 sq.) сообщает о неудаче африканского предприятия Аттала; в главе 11 дается описание голода в Риме.
[58] Sozomenos IX 8,4 sqq., а также Zosimos VI 9, 3 (Аларих у Рима); 10 (Аларих в Северной Италии).
[59] Zosimos VI 12, 2. Olympiodorus frag. 13. PLRE 2, 180 f. (Priscus Attalus 2).
[60] Sozomenos IX 9, 2; cp. Schmidt L, Ostgermanen 447, Anm. 2.
[61] Zosimos VI 13, 2: Атаульф напал на своего противника Сара в Пицене, после чего тот отправился в Равенну к Гонорию. См. также Sozomenos IX 9, 3. Philostorgios XII3. Olympiodorus frag. 3. О количественных данных Олимпиодора ср. прим. 38 и 49. О Саре см. гл. 1.6. прим. 36.
[62] Demougeot. De I ‘unite 463 etc., особ. 468 etc. Schmidt L., Ostgermanen 448 ff. Об этом и о следующем сюжете см. Courcelle. Histoire litteraire 49 etc. Jones, LRE 1, 185 ff.
[63] Claude, Konigsschatze 8 f. Однако Прокопий сам себе противоречит (Procopius, De bello Vandalico II (IV) 9, 5 sqq. (сокровища грабят вандалы в 455 г.); idem, De bello Gothico I (V) 12, 42 (сокровища грабят готы в 410 г.)); на основании других преданий Клауде справедливо отдает предпочтение последней дате. О сокровищах вестготов см., напр., Gregorius Turonensis, Historia Francorumlll 10; p. 107.
[64] У Orosius VII 40, 2. Philostorgios XII 4 в принципиально важном месте есть лакуна. Согласно Zosimos VI 13, 2, Плацидия попала в руки готов еще до того, как они заняли Рим. См. Demougeot, De l’unitfl 461, п. 114, 474. Oost, Galla Placidia 94, п. 23.
[65] Hieronymus, Epistolae 123, 16, 4. Ср., в частности, исторические реминисценции Кассиодора в 536 г. (Variae XII 20, 4; р. 344). См. Straub, Regeneratio Imperii 249 ff; ср. 488 (список источников). Stein, HBE 1, 259 ff. Demougeot, De l’unite 481 etc. Paschoud, Roma aeterna 169 ff. Kaegi, Byzantium and the Decline of Rome 286 f. см. на слово «Rome».
[66] Demougeot, De Г unite 471 etc. Oost, Galla Placidia 96 f, n. 32, 34. Курсель (Courcelle, Histoire litteraire 52 etc.) не без оснований критикует немецкую историографию, которая в современной дискуссии о падении Рима ищет доводы для преуменьшения значения этого события.
[67] Demougeot, De I ‘unite 478 etc.
[68] Ibid. 479 etc. Schmidt L., Ostgermanen 451 ff. Courtois, Les politiques navales 254. В пользу прекращения предприятия из-за погодных условий говорит и сравнение двух попыток переправиться через морские проливы, которое проводит Орозий (Orosius VII 43, 11 sq.). Oost, Galla Placidia 102, n. 53, 55, no Olympiodorus frag. 15: чудотворная статуя, по мнению язычников, остановила готов.
[69] Diiwel, Alarich I. 128. Ср. Opelt, Das Bild Alarichs 171 ff.
[70] Schmidt L., Ostgermanen 452.
[71] Iordanes, Getica 158; p. 99.
[72] Дювель (см. прим. 69) выступает против Шмидта (см. прим. 70). В «Origo Gothica» за трауром готов по поводу смерти Торисмунда неожиданно следует траур гуннов после смерти Аттилы: Ср. Iordanes, Getica 251; p. 122, 254 sqq.; p. 123 sqq. О связи героической песни и священной королевской власти ср. Wolfram, Gotische Studien III. 253, Anm. 182.
[73] Demougeot, De l’unite 480 etc. Stein, HBE 1, 262. Cp. Cassius Dio LXVIII 14, 4 sq.: смерть и погребение короля даков Децебала.
[74] См. прим. 48. Гнев Алариха описывает Zosimos V 49, 1.
[75] Wolfram, Gotisches Konigtum 1 ff., особ. 7 ff. Thompson, Visigoths from Fritigem to Euric 105 ff.

Источник:

Вольфрам Х. Готы. «Издательский Дом «Ювента». Санкт-Петербург, 2003.
Перевод: Б. П. Миловидов, М. Ю. Некрасов.