Вольноотпущенники как чиновники (Дрязгунов К. В.)

Созданная Августом империя нуждалась в бюрократическом аппарате, который способствовал бы функционированию государства. Возникали новые должности, на заполнение которых требовались новые люди, которыми стали вольноотпущенники. Потенциал и необходимость вольноотпущенников как чиновников понял еще Калигула, но лишь при Клавдии их услугами начали пользоваться с большой активностью.

Тацит утверждает, что в его эпоху со­словие вольноотпущенников стало играть более заметную роль жизни рим­ского общества и государства. Немало всадников и сенаторов ведёт своё происхождение от вольноотпущенников (Ann. XIII. 27.). При Клавдии вольноотпущенники фактически управляли государством (Ann. XIII. 53.).

После успешного заговора против Калигулы некоторые вольноотпущенники были казнены, но Каллист, Нарцисс и др. заняли имперские должности при Клавдии, который привлек их в дворцовые канцелярии. Точно известно о пяти канцеляриях: ab epistulis — по делам переписки, a rationibus — по делам собственности императора; a libeilis — по делам прошений; a cognitionibus — по юридическим делам; a studiis — референтура императора.

Клавдий увеличил бюрократический аппарат, четко разделили его на подразделения, которые облегчали управление империей.

Романовская В.Б., Курзенин Э.Б. в своем труде «Основы римского частного права» утверждают, что вольноотпущенники (libertini) представляли категорию лиц свободного состояния, но отличавшуюся в своих правах от полноценных римских граждан; в этом смысле они противопоставлялись свободнорожденным. Положение вольноотпущенников различалось в зависимости от условий (источника) их прежнего рабского состояния. Те, кто отпускались из рабства, связанного с военным пленом (т.e. кто ранее был «врагом римского народа»), никогда не могли приобрести прав римского или латинского гражданства; особыми условиями было обставлено и освобождение из рабства приговоренных преступников и осужденных заочно- Только отпущенные на свободу в самом Риме считались римскими гражданами (cives Romani), но не полноправными Отпущение из рабства прежних римских граждан не создавало специальной ситуации: они вполне восстанавливали прежний статус, если в период рабского состояния не совершали преступлений и иных постыдных дел.

В сфере публичного права вольноотпущенники навсегда подвергались ограничениям в занятии государственных должностей: они не могли быть магистратами, избираться в судьи и т.п. В сфере частного права вольноотпущенники не признавались вполне самостоятельными и должны были до конца своей жизни подвергаться патронату прежнего господина. Обязанности, вытекавшие из условий требовательного патроната, предполагали, что:

а) вольноотпущенник обязуется оказывать прежнему господину всемерное уважение, не может возбуждать против него позорящий иск и вообще возбуждать иски невещного свойства;
б) вольноотпущенник обязан оказывать прежнему патрону материальное вспомоществование, вплоть до специально устанавливаемого алиментарного содержания в случае хронической нужды патрона;
в) патрон имеет некоторые наследственные права на имущество вольноотпущенника;
г) вольноотпущенник обязуется оказывать патрону житейские, ремесленные и т.п. услуги без вознаграждения и без заключения правовых обязательств.

Нарушение вольноотпущенником обязанностей почтительности и алиментарного вспомоществования патрону в случае особой признанной «неблагодарности» и т.п. могло дать основание для возвращения отпущенника в рабское состояние прежнему господину — по решению магистрата либо органа, санкционировавшего ранее отпуск на волю.

Вольноотпущенники никогда не могли достичь высшего сословного положения среди римских граждан. Только верховной государственной властью они могли быть пожалованы во всадническое сословие (соответственно своему имущественному состоянию).

По утверждению П. Гиро, высказанному в работе «Частная жизнь римлян» в эпоху империи вольноотпущенники были очень многочисленны. Вольноотпущенники стремились делать карьеру чиновника. Среди этих чиновников первое место занимали писцы. За писцами идут ликторы, среди которых встречаются вольноотпущенники, но только такие, которые имели права римского гражданина.

Затем следуют viatores — курьеры, передававшие распоряжения; они состояли при консулах, преторах и других магистратах. Наконец, praecones — глашатаи, и другие низшие служители.

Вольноотпущенников не принимали в легионы, за исключением случаев крайней опасности: они служили преимущественно во флоте. Они наполняли корабли мизенского и равенского флотов в качестве простых матросов, а также занимали и офицерские должности.

В Риме они служили в когортах вигилов, которые наблюдали ночью за общественной безопасностью и занимались тушением пожаров.

В жизнеописа­нии Клавдия Светоний перечисляет евнуха Посиду, советника по учёным де­лам Полибия, советника по делам прошений Нарцисса, советника по делам финансов Палласа. «Этих он с удовольствием позволял сенату награждать не только большими деньгами, но и знаками квесторского и преторского досто­инства, а сам попускал им такие хищения, что однажды, когда он жаловался на безденежье в казне, ему остроумно было сказано, что у него денег будет вдоволь, стоит ему войти в долю с двумя вольноотпущенниками» (Divi Claud. 28). Но там, где большие деньги — велик и риск. Вольноотпущенники не чувствовали себя абсолютно застрахованными от произвола императоров, а своё положение не считали надёжным. Нерон, например, постановил, «чтобы по завещаниям вольноотпущенников, носивших имена родственных ему семейств, он насле­довал не половину, а пять шестых их имущества», а «вольноотпущенни­ков, богатых и дряхлых, которые были когда-то помощниками и советниками при его усыновлении и воцарении, он извёл отравой» (Ner. 32 (2). Истинное лицо либертинов мы видим в тех случаях, когда власть императора ослабевала; тогда вольноотпущенники в своих корыстных интересах решали вопросы государственного значения, будь то «… облагать налогом и освобождать от налогов, казнить невинных и миловать виновных» (Galb. 15(2). Особенно это проявилось в смутный период междуцарствия, когда временщик Вителий «… стал властвовать почти исключительно по прихоти и воле самых негодных актёров и возниц, особенно же вольноотпущенника Азиатика» (Vit. 12). Но за этим негодова­нием скрыты характерные качества вольноотпущенников, дававшие им воз­можность вести себя именно так, как описывает Светоний.

Карл Крист в «Истории времен римских императоров от Августа до Константина» сообщает, что Нарцисс, ведавший делопроизводством главы кабинета и выполнявший все официальные распоряжения, выдвинулся на первый план еще во время британской экспедиции. Римские легионы, почувствовав, что этот человек играл ведущую роль, приветствовали его возгласами «ура, сатурналии», что напоминало о карнавальных шествиях. Благодаря полновластию принцепса он устоял даже во времена опасных кризисов.

Кроме Нарцисса, к этому кругу принадлежал Палладий, финансовый секретарь. Из остальных глав ведомств известны также Полибий, который руководил архивом и составил научную документацию, и Каллист, обрабатывавший прошения. Все эти люди организовали в своих ведомствах бесперебойную работу аппарата управления, который уже потому доказал свою квалификацию, что функционировал эффективно…».

По мнению Криста, «низшая с точки зрения личного права группа вольноотпущенников стабилизировала принципат и империю. Преимуществом этой системы было то, что ни один чиновник из вольноотпущенников, даже Нарцисс, не мог и думать о том, чтобы занять место Клавдия. С другой стороны, стало явным, что правовое положение, социальный престиж и административные компетенции уже давно были недостаточными».

Интересна точка зрения Аврелия Виктора на вольноотпущенников Клавдия: «Его вольноотпущенники, взяв большую силу, оскверняли все развратом, мучили людей ссылками, убийствами, проскрипциями. Феликса, одного из них, Клавдий поставил во главе легионов в Иудее, евнуху Поссидию после триумфа над Британией было дано среди других храбрейших воинов почетное оружие, точно он участвовал в этой победе; Полибию разрешено было шествовать между двумя консулами. Но всех их превзошли секретарь Нарцисс, который держал себя как господин своего господина, и Паллант, украшенный преторскими знаками отличия. Они оба были так богаты, что когда Клавдий жаловался на недостаток денег в казне, то в народе остроум-. но говорили, что у него могло бы быть денег в изобилии, если бы эти два вольноотпущенника приняли его в свою компанию» (Авр. Викт. Извл. Гл. IV. 8).

Особой мощью и богатством отличался Паллант, бывший раб Антонии Младшей, которому Клавдий поручил заведовать финансами, — он имел 300 миллионов сестерциев. «Клавдий выступил в сенате с предложением относительно наказания женщин в случае их брачного сожительства с рабами, и сенаторы постановили, что если свободная женщина дошла до такого падения без ведома владельца раба, то ее следует считать обращенной в рабство, а если с его согласия — то считать ее вольноотпущенницей. И так как Клавдий объявил, что автором внесенного законопроекта является Паллант, то Борея Соран, предназначенный в консулы, предложил даровать Паллан-ту преторские знаки отличия и 15 миллионов сестерциев, а Корнеллий Сципион добавил, что Палланту сверх того следует принести благодарность от лица государства, ибо он, происходя от царей Аркадии, ради общественной пользы пренебрег своей восходящей к глубокой древности знатностью и удовлетворяется положением одного из помощников императора. Клавдий подтвердил, что, довольствуясь почестями, Паллант по-прежнему беден. И вот, начертанный на медной доске, был вывешен сенатский указ, в котором вольноотпущенник, обладатель 300 миллионов сестерциев, превозносился восхвалениями за старинную неприхотливость и довольство малым» (Тац. Анн. XII, 53).

Таким образом, при Клавдии вольноотпущенники во власти достигают своего апогея, хотя и при Нероне и Домициане они пользовались влиянием. Но в дальнейшем их роль в имперской администрации будет отдана всадникам, чему при Клавдии были созданы существенные предпосылки.

Г.С. Кнабе в работе «Корнелий Тацит» указал на то, что при Домициане происходивший из вольноотпущенников опытнейший администратор Клавдий Этруск, верой и правдой служивший восьми императорам, при которых выполнял роль как бы министра финансов, уже глубоким стариком был столь же неожиданно сослан в южную Италию.

Интересным моментом является то, что будущий император Веспасиан сделал блестящую карьеру при Клавдии во многом благодаря Нарциссу (Suet. Vesp. 4).

После прихода к власти Нерона, Веспасиан, как бывший сторонник Нарцисса, был вынужден удалиться на покой (Ibid.) и только в 59 г. стал проконсулом Африки.

Касательно вольноотпущенников Траяна, например, Плиний отмечает, что тот правильно делает, «держа своих вольноотпущенников в чести, но не ставит их в исключительное положение»; в противном случае те могут злоупотребить волей. В подтверждение этому он ещё дальше развивает мысль, прозвучавшую в устах Светония. «Большинство принцепсов были господами граждан и рабами вольноотпущенников. Их советами они правили, их ушами слушали, их устами говорили… Ты ставишь своих вольноотпущенников на весьма почётное место, но всё же считаешь их не более как за бывших рабов и полагаешь, что их считают честными и скромными. Ведь ты хорошо знаешь, что слишком возвеличенные вольноотпущенники свидетельствуют о не слишком великом государе» (Paneg. 88.).

Источник:

Дрязгунов К. В.
Специально для проекта «Римская Слава».
Использование данного произведения возможно только с письменного разрешения автора.