Преторианская гвардия при Гальбе (Дрязгунов К. В.)

Преторианская гвардия была верна династии Юлиев-Клавдиев до самого конца правления Нерона. Преторианцы покинули его только под влиянием интриг Нифидия Сабина, который обещал большую донативу (Plut. Galba 2; cp. Suet. Nero 47) в пользу Гальбы. Но даже тогда многие чувствовали двойственность положения и свою вину (Tac. Hist, 1. 5), а позже начали объяснять свое предательство, частично принимая официальную версию Сабина о бегстве Нерона в Египет (Tac. Hist, 1. 30).

После самоубийства Нерона, Нимфидий обладал большой популярностью среди преторианцев в значительной степени из-за обещанной донативы (Plut. Galba 8). В отсутствии Гальбы, он узурпировал роль полномочного представителя императора в Риме, тем самым получив большую власть, которой префекты не имели со времен Сеяна. Он выдал для расправы близких к Нерону людей, налаживал отношения с Сенатом, отстранил Тигеллина и начал кампанию, чтобы послать своих представителей к Гальбе, которые бы потребовали, чтобы его сделали единоличным префектом (Plut. Galba 8).

Нимфидий исподволь прокладывал себе путь к императорской власти. Кое-какие шаги в этом направлении он предпринимал в Риме сам, с помощью друзей, и некоторые женщины и сенаторы тайно ему содействовали, а одного из своих приверженцев, Геллиана, отправил в Испанию соглядатаем (Plut. Galba 9).

Но миссия Геллиана потерпела неудачу и вторым преторианским префектом Гальба назначил Cornelius Laco (Plut. Galba 13; Suet. Galba 14; cp. Tac. Hist. 1. 6). Нимфидий понял, что его власти угрожает опасность и вынужден был изменить свою тактику. Он попытался запугать Гальбу. То он писал, что в Риме все ненадежно, неустойчиво и полно тайной вражды, то — что Клодий Макр задерживает в Африке суда с хлебом, потом сообщал, что волнуются германские легионы и что подобные же вести получены из Сирии и Иудеи. Но Гальба не придавал большого значения его письмам и не слишком им доверял (Plut. Galba 13).

Слухи о неспособности Гальбы в силу возраста исполнять обязанности императора и его еще большем по неспособности окружении преднамеренно поощрялись. Идея переворота активно обдумывалась и обсуждалась и перспективы успеха, как оценивались как хорошие.

Было решено привести Нимфидия в лагерь и провозгласить императором. Но вечером первый из трибунов, Антоний Гонорат, собрал своих воинов и принялся порицать и себя и их за то, что в короткое время они так часто и круто меняют путь — без всякого толка и смысла и даже не ища чего-то лучшего, но словно злой дух гонит их от предательства к предательству. Воины единодушно присоединились к мнению своего трибуна, а затем пошли к остальным солдатам и уговаривали всех хранить верность императору. Большая часть лагеря приняла их сторону. Все в один голос, отвечали, что признают императором только Гальбу. Затем Нимфидий был убит (Plut. Galba 14).

Преторианцы полагали, что их предательство Нерона может быть уравновешено убийством Нимфидия, и они ожидали прибытия Гальбы, так как были уверены, что им выплатят обещанную донативу.

Но Гальба не сумел поладить ни с преторианцами, ни с провинциальными войсками. Отличаясь большой скупостью, он перенес привычки мелочной экономии и в государственные дела. Нимфидий в свое время обещал от его имени преторианцам большие награды. Став императором, Гальба этого обещания не сдержал (Tac. Hist. 1. 5; Plut. Galba 18; Suet. Galba 16; Dio Cass. 64. 3. 3). Преторианцы увидели в этом оскорбление, так как привыкли к донативам в честь восхождения нового императора на престол (Tac. Hist. 1. 25).

Неправильным было и решение Гальбы провести кадровые чистки в гвардии. Он не желал простить тех, кого подозревал в причастности к неудачному заговора Нимфидия. Он не ограничил репрессии товарищами-заговорщиками Нимфидия, которые были, в большой степени, вне гвардии, а наоборот, расширил их на офицеров гвардии, которые теперь должны были доказывать свою невиновность (Tac. Hist. 1. 25; Plut Galba 15; Suet. Galba 16).

Два преторианских трибуна Antonius Naso и Antonius Taurus были отстранены от должностей Гальбой, причем точная причина их отставки неизвестна (Tac. Hist. 1. 20). Нет прямых улик, позволяющих предположить их участие в заговоре Нимфидия. Tacitus Могли ли быть они удалены из-за симпатий Виттелию? Это кажется маловероятным, особенно ввиду последующей карьеры Antonius Naso в качестве примипила в legio XIV Gemina при Оттоне (ILS 9919, A. von Domaszewski Beitr?ge zur Kaisergeschichte Philologus 66 (1907) p.161-173). Вполне возможно, что они подозревались в каких то отношениях с Отоном, что также вызывает сомнения, так как заговор Отона был неожиданным для Гальбы, да и для префекта Лакона, которого Тацит характеризует как слабого и ограниченного, неспособного ни проникнуть в тайные замыслы, ни понять то, что происходит у него на глазах (Tac. Hist. 1. 24; 1. 26).

И Pflaum и Jalabert предполагают, что Antonius Naso, который получил многое от правящей династии Юлиев-Клавдиев был уволен из гвардии за преданность этой династии (H. G. Pflaum, Les carriresprocuratoriennes dquestres sous le Haut-Empire Romain, Paris, 1960. p.85-87 no. 36; Jalabert L. Bibliotheque Archeologique et Historique, Vol. 78. p.99-101). Однако Тацит говорит об обратном, утверждая, что Гальба не стал бы столь долго терпеть лояльных Нерону людей. А Светоний вообще указывает на то, что этих лояльных и не было, так как ни один офицер гвардии не изъявил желание сопровождать Нерона в Египет (Suet. Nero 47).

Указанные трибуны были из римской колонии Гелиополь в Сирии (Pflaum op. cit. p.87-88 no. 36a). Гальба также распустил германских телохранителей (Suet. Galba 10). Эти действия были направлены на чистку подразделений Рима от неиталийских элементов. Такая чистка, возможно, была вызвана желанием консервативного императора восстановить господство италиков. С другой стороны, Гальба возможно хотел опереться на гвардию из италийцев в противовес легионам Германии (Tac. Hist. 1. 84).

Гальба к январю 69 года утратил лояльность преторианцев и римской элиты. Некоторые были разочарованы отсутствием донативы, других волновали репрессии. И, несмотря на наличие сторонников, над Гальбой сгущались тучи заговора и нужен был лишь повод, чтобы он осуществился. И этот повод заключался в Марке Сальвии Отоне, одном из наместников империи.

Отон много делал для того чтобы снискать расположение преторианцев, понимая, насколько важным будет их поддержка в борьбе за власть. Сопровождая Гальбу из Испании он был приветлив с когортой гвардейцев, которая охраняла императора. В Риме его отношение к преторианцам резко контрастировало с отношением к ним Гальбы, которое было безразличным и подозрительным. Он запоминал имена гвардейцев и не упускал возможности вспомнить вместе с ними все то хорошее, что было в правлении Нерона (Tac. Hist, 1. 23). Он использовал все доступные средства для поднятия собственной популярности, даже был готов увеличить свои долги с целью финансовой помощи нуждающимся преторианцам (Plut. Galba 21; Suet. Otho 5; Tac. Hist. 1. 21). Отон был особенно внимателен к потребностям телохранителей императора (Tac. Hist. 1. 23). Как указывает Светоний, он шёл теперь на любые предложения и заискивания: устраивал обед для правителя, всякий раз одаривал весь отряд телохранителей золотом, других солдат привязывал к себе другими способами, а когда кто-то в споре с соседом из-за межи пригласил его посредником, он купил и подарил ему всё поле. Вскоре трудно было найти человека, который бы не думал и не говорил, что только Отон достоин стать наследником империи (Suet. Otho 4).

Такими действиями Отон фактически вел подрывную деятельность, направленную против Гальбы при полном попустительстве преторианского префекта Cornelius Laco, которого Тацит характеризует как слабого и ограниченного, неспособного ни проникнуть в тайные замыслы, ни понять то, что происходит у него на глазах (Tact. Hist. 1. 24). Кроме того, Мевий Пуденс, один из приближенных Тигеллина, с помощью подкупа привлекал на сторону Отона солдат гвардии (Plut. Galba 23, Tact. Hist. 1. 24).

Через своего вольноотпущенника Ономаста, Отон привлек на свою сторону телохранителей Барбия Прокула и Ветурия. Эти двое начали вести разрушительную деятельность в гвардии непосредственно — старшим солдатам намекали, что Гальба их подозревает, так как они пользовались в свое время благосклонностью Нимфидия; в рядовых вызывали ярость напоминаниями о ранее им обещанных и безвозвратно упущенных деньгах; некоторым, помнившим Нерона, говорили, что хорошо бы вернуться к легкой и праздной жизни, которую при нем вели солдаты; и всех пугали возможностью перевода из претория в легионы (Tac. Hist. 1. 26).

Но заговор Отона напрямую поддержали всего 23 человека (Tac. Hist. 1. 27; Plut. Galba 25). Хотя многие были уверены в успешном его разрешении и поддерживали его цели, больше активных сторонников не нашлось. Отон оставил Гальбу в храме, вышел к 23 преторианцам и те понесли его в лагерь гвардии. По дороге к нему примкнули еще столько же, как сообщает Тацит (Tac. Hist. 1. 27; Plut. Galba 24; Suet. Otho 6).

В лагере тем временем трибуны и центурионы не зная, насколько широко мятежные настроения успели распространиться по лагерю не стали рисковать жизнью, выступая против мятежников и предпочитали оставить все как есть. Большинство заняло выжидательную позицию (Tac. Hist. 1. 28). Те же офицеры гвардии, которые были лояльны Гальбе, были с императором в храме Аполлона и не могли вмешаться в ситуацию.

Когда слухи о том, что происходит, достигли окружения Гальбы, оно отреагировало довольно решительно: Пизон был отправлен на выяснения настроения когорты гвардии на Палатине (Tac. Hist. 1. 29; Plut. Galba 25), Мария Цельза послали к легионерам, выведенным в свое время из Иллирии, а Амулию Серену и Домицию Сабину, велели привести подразделения германской армии, стоявшие в Атриуме Свободы. Трибуны Цетрий Север, Субрий Декстер и Помпей Лонгин отправились в преторианский лагерь, чтобы попытаться успокоить едва начавшийся бунт (Tac. Hist. 1. 31).

Лишь германские отряды были готовы помочь Гальбе, в то время, как остальные войска отвернулись от него (Tac. Hist. 1. 31).

С возвышения Отон обратился к солдатам с краткой речью и, сказав в заключение, что теперь у них у всех одна судьба, приказал открыть арсенал. Вооружившись, отряды мятежников рассыпались по городу. Вскоре конные преторианцы окружили на форуме носилки с Гальбой. В одно мгновения старый принцепс был зарублен, с ним вместе нашел свою кончину и Виний, а немного погодя был убит Пизон. Под торжествующие крики народа Отон прошествовал в сенат, где также был встречен с ликованием. Ему присвоили полномочия трибуна, звание Августа и все знаки почета, подобающие принцепсу (Tac. Hist. 1. 41; Plut. Galba 26).

Как писал Тацит, с этого времени все делалось по произволу преторианцев. Даже префектов они стали выбирать себе сами, — сначала Плотия Фирма, некогда служившего в телохранителях, позже командовавшего отрядами городской стражи и перешедшего на сторону Отона, затем — Лициния Прокула, который, будучи близким другом Отона, вероятно, содействовал его замыслам. Солдаты требовали отменить плату за предоставление отпусков, по традиции взимавшуюся центурионами и превратившуюся для рядовых в ежегодную подать. Никак не меньше четвертой части солдат каждой манипулы, уплатив центуриону определенную сумму денег, постоянно уходили с его разрешения в город или слонялись без дела по лагерю. В состоянии ли солдаты внести такую сумму, откуда они ее достанут — никого не интересовало, и им приходилось, чтобы оплатить свое право на безделье, заниматься разбоем или выполнять унизительные работы, обычно поручаемые рабам. Солдат же, имевших свои деньги, центурионы до тех пор преследовали и донимали нарядами, пока те не соглашались заплатить за отпуск. Когда эти люди, в прошлом зажиточные и трудолюбивые, возвращались в свой манипул, растратив все деньги, привыкнув к безделью, развращенные нищетой и распутством, они жадно искали возможности ввязаться в заговоры, распри и даже в гражданскую войну.

Отон понимал, однако, что, удовлетворивши требования солдат, он рискует настроить против себя центурионов, и поэтому обещал ежегодно выплачивать деньги за отпуска из своей казны, — мера бесспорно правильная и которую впоследствии лучшие из принцепсов превратили постепенно в постоянный обычай. Префект претория Лакон был для вида сослан на один из островов, но по дороге перехвачен и убит ветераном, которого Отон нарочно послал вперед с этой целью (Tac. Hist. 1. 31).

Так, преторианская гвардия в очередной раз продемонстрировала свою исключительную силу в деле дворцовых переворотов и возведении на трон нового императора.

Источник:

Дрязгунов К. В.
Специально для проекта «Римская Слава».
Использование данного произведения возможно только с письменного разрешения автора.