Вторая Пуническая война: Вторжение в центральную Италию (Connolly P.)

Правдивые сведения о том, что происходит в долине По, дошли до римлян не сразу, потому что Семпроний рапортовал о победе. Вскоре, однако, стало очевидно, что обе армии оказались запертыми в Кремоне и Плаценции — они не могли двигаться, покуда в поле оставалась карфагенская конница, а припасы для солдат приходилось доставлять на кораблях по р. По.

В Риме лихорадочно стали пытаться ограничить успех карфагенян. Для того чтобы помешать им вновь утвердиться в Сицилии, туда направлены были седьмой и восьмой, а на Сардинию — девятый легионы. В Тарент и другие города, лояльность которых вызывала некоторые сомнения, поставили гарнизоны — их задачей было не дать пунийцам вторгнуться в южную Италию.

В это же время консулы будущего года готовились к обороне центральной Италии. Они набирали новые войска и отправляли припасы в Римини и Ареццо, где собирались занять позиции. Об армиях, расквартированных в Плаценции и Кремоне, Полибий больше ничего не говорит. Ливий же, если только его рассказу о зимних операциях можно верить, сообщает, что войска из Плаценции перешли через Апеннины в Этрурию, а те, что были в Кремоне, ушли в Римини. В начале следующей весны командование перешло к новым консулам — Гаю Фламинию в Ареццо и Гнею Сервилию Гемину в Римини.

Существовало лишь два пути, какими Ганнибал мог пройти в центральную Италию, — первый вел через Апеннины в долину Арно, а второй пролегал по долине По до Римини, затем по долине Метавро в Апеннины и далее через перевал Вилла Кольдеканали (высота 559 м) в долину Тибра. Этот второй путь именовался Фламиниевой дорогой и был значительно легче, но и существенно длиннее первого. Из долины По в долину Арно ведет не менее полудюжины разных путей. Самый легкий из них — старая этрусская дорога, ведущая из Болоньи через Марцаботто в низменность между Пистойей и Флоренцией, которая в те дни могла оказаться заболоченной. Исходя из опыта многочисленных кельтских вторжений, римляне знали, что им следует размещать свои армии в Римини, прикрывая выход из долины По, и в Ареццо, в долине Арно.

Маловероятно, чтобы Плаценция, будь она расположена на открытой местности, как нынешняя Пьяченца, смогла бы противостоять осаде Гасдрубала. Более того, расположение Кремоны в стратегической точке у слияния По и Адды позволяет предположить существование второй колонии в еще более важном месте — у слияния По и Тичино. Следует признать, что никаких археологических подтверждений того, что колония располагалась в Страделле, не существует, но с военной точки зрения именно эта позиция представляет наибольший интерес. Подтверждается это и похожим расположением остальных пограничных колоний Рима, например в Синуэссе и Луцерии. Кроме того, рассказ Полибия о следующем сражении, при Требии, вовсе не имел бы смысла в том случае, если бы Плаценция находилась на месте Пьяченцы.

 

Рис. 1 Вид на северный берег Тразименского озера с его восточной стороны. Мыс в центре — Пассиньяно. Место, где. как полагает автор, происходило сражение, находится за этим мысом — там, где сейчас расположена деревня Пассиньяно.

 

Пунийская армия продвигалась на юг: впереди шли африканская и испанская пехота, а вместе с ними и обоз; затем следовали кельты, а в арьергарде находилась конница. Авангардом командовал сам Ганнибал, который ехал на единственном уцелевшем слоне, а начальником арьергарда был его брат Магон. Кельтов поставили в центре, потому что они были самой ненадежной частью войска и конница могла приглядеть за тем, чтобы они не разбежались.

Карфагенская армия легко миновала Апеннины, но на то, чтобы пройти через болота, им понадобилось три дня и три ночи. Большая часть вьючных животных пала, и ночью солдаты взбирались на валяющиеся в грязи трупы с поклажей, чтобы избежать ночевки прямо в жидкой грязи.

У Ганнибала случился сильный приступ глазной болезни, остановиться посреди болот для лечения он не мог — армии необходимо было как можно быстрее покинуть нездоровую территорию. В результате он потерял один глаз. Перебравшись через болота, армия на несколько дней остановилась, и разведчики принялись детально изучать окружавшую их землю. Ганнибал же воспользовался случаем для того, чтобы навести справки о характере консула Фламиния. Полибий говорит, что Ганнибал счел его демагогом — чересчур самоуверенным оратором, который мог красиво вещать перед толпой, но таланта к практическому ведению военных действий не имел. В этом месте греческий историк вновь выражает точку зрения Сципионов. Об опрометчивости Фламиния говорится много, однако большая часть этих рассказов, вероятнее всего, является выдумкой. В 223 г. до н.э. Фламиний одержал убедительную победу над инсубрами, которую Полибий отрицать не может, однако все заслуги приписывает трибунам. Сражение это было примечательным, потому что римляне не пользовались в нем своей обычной тактикой, а выставили против кельтов строй копейщиков. Такое новшество мог ввести лишь командующий, поскольку масштаб инициативы был слишком велик для трибунов.

 

Рис. 2 Северный берег Тразименского озера и часть Кортонской равнины. Бледно-голубым обозначены когда-то находившиеся под водой места. Сражение происходило между Туоро и Пассиньяно.

 

Справедливости ради следует сказать, что Фламиний не был ни лучше, ни хуже любого среднего римского военачальника. Основная слабость римской армии в ходе этой войны заключалась в отсутствии эффективной системы разведки.

Фламиний разместил свой лагерь где-то между Фьезоле и Ареццо. Ганнибал вторгся в долину Арно и двинулся к римлянам, а когда консул отказался принять бой, прошел мимо него и углубился на юг, опустошая на своем пути весь край и сжигая фермы для того, чтобы выманить Фламиния. Последний уже отправил к тому времени в Римини просьбу о подкреплении и теперь отдал приказ оставить лагерь и следовать за карфагенянами. Полибий говорит, что трибуны Фламиния умоляли его подождать до прихода второго консула. Историку, с его военным опытом, должно было бы быть понятно, что это чепуха. Фламинию следовало оставаться в контакте с карфагенской армией, но избегать сражения до подхода подкреплений; очевидно, именно это он и пытался сделать.

Полибий рассказывает, что Ганнибал двигался по дороге на Рим, при этом по левую руку от него была Кортона и ее горы, а по правую — Тразименское озеро. Дорога проходила по узкой полоске ровной земли, по обе стороны от которой тянулась гряда холмов. В начале этого прохода возвышался крутой, труднопроходимый холм. Между озером и склоном этого холма находился узкий проход. Там-то карфагенянин и устроил засаду. Первая часть этого описания возможна лишь в том случае, если Ганнибал шел по северному берегу озера.

Недавно италийский археолог Джанкарло Сузини тщательно изучил северный берег озера. Он смог доказать, что в античные времена большая часть низменности у северо-западной оконечности озера находилась под водой. Его уровень понизился после того, как в 1421 г. был построен канал, связавший озеро с рекой Несторе. Кроме того, береговая линия увеличилась за счет наносов ручьев, впадающих в озеро на его северной стороне.

 

Рис. 3 Карта, которую приписывают Леонардо да Винчи. На ней изображено переполненное Тразименское озеро, которое затопило долину Чианы. Это могло произойти лишь в том случае, если глубина озера было 266 м против нынешних 258, поскольку первая цифра — высота водораздела в северо-восточном углу озера.

 

Если мы примем во внимание все указанные факторы, широкая равнина к северо-востоку от озера приобретет совсем другой вид. Расположенный в ее центре отрог, на котором стоит сейчас Туоро, как оказалось, доходил в римские времена до самой воды и делил равнину на две части.

Я благодарен лейтенанту Мелвину и его команде за то, что они обратили мое внимание на старинную карту участка от Ареццо до Тразименского озера — предположительно ее начертил в конце XV в. Леонардо да Винчи. На этой карте изображено не только само озеро, занимавшее значительно большую площадь, чем сейчас, но и большая часть долины Чианы, к северу от Ареццо, — также затопленная. На основании этого некоторые археологи предполагают, что долина Чианы и Тразимена составляли тогда одно большое озеро. Вряд ли эта теория верна, потому что между обоими озерами находится водораздел с минимальной высотой в 266 м, а водораздел на северном конце Валь де Чиана составляет 248 м. Следовательно, при максимальном уровне воды в обоих озерах разница между ними могла бы составить 18 м.

Экспедиция лейтенанта Мелвина изучила северную оконечность Тразименского озера и проследила максимальную высоту озера, установив его контуры при 266 м. Их отчет во многом совпадает с выводами Сузини, однако подводит береговую линию ближе к отрогу Монтегето, что к западу от Пассиньяно.

По карте, представленной на стр. 173, можно получить представление о том, как выглядел в те времена северный берег. Учитывая более высокий уровень озера, можно предположить, что дорога из Ареццо шла через холмы, которые у Боргетто подходят почти что к самой воде, а затем спускалась на равнину размером примерно два на два километра. Дальнюю сторону равнины ограничивал тот отрог, на котором сейчас расположен Туоро. За ним находилась вторая равнина, которая имела серповидную форму и была около четырех километров в длину и чуть больше километра в ширину в своей самой широкой точке. На восточном конце этой равнины находится отрог под названием Монтегето. Он около 50 м высотой и расположен в направлении кромки воды. Должно быть, вода доходила когда-то до южного склона этого отрога. В полутора километрах от него в озеро выдается скалистый мыс, на котором находится деревня Пассиньяно. Учитывая все осушения и наносы, очень непохоже, чтобы древняя дорога проходила через эту точку с ее доходящими до воды утесами. Недавно в озеро пришлось сбросить тысячи тонн гальки для того, чтобы создать надежную основу для современного шоссе, идущего в Перуджу.

За Пассиньяно находится лишь узкий проход между холмами и озером, который расширяется в маленькую равнинку на восточном конце озера. Античная дорога, должно быть, уходила в холмы к северу от Монтегето и спускалась к кромке воды в 1 500 м за Пассиньяно.

Где-то на этом северном берегу и устроил засаду Ганнибал. Для ее местоположения есть три возможности — квадратная равнина к западу от Туоро, серповидная равнина между Туоро и Пассиньяно или очень узкий проход типа Фермопильского, находившийся за Пассиньяно.

 

Рис. 4 Расположение войск Ганнибала у холмов к востоку от Туоро. Вряд ли карфагенянин растянул свою армию вдоль склонов холмов. Скорее всего он разместил их по долинкам, укрыв от взора римлян, — так, как показано это на рисунке. Едва ли Ганнибал положился на дымку, которая поднимается от озера по утрам. Он ни за что не расставил бы там свои войска, будь она там ночью.

 

Несмотря на то что к западу от Туоро были обнаружены кремационные ямы и могилы, местная равнина едва ли подходит под описание Полибия. Греческий историк говорит, что Ганнибал двигался по направлению к Риму. Это может означать лишь одно — он шел к Перудже и Фолиньо для того, чтобы добраться до Фламиниевой дороги. Куда бы ни помещали мы засаду Ганнибала, следует соотносить ее местоположение с дорогой. Карфагенянин поставил свои войска на холмах по обеим сторонам дороги, а значит, место засады не может находиться между отрогами Боргетто и Туоро — вряд ли дорога на Рим вела на север между тамошними холмами.

Узкий проход за Пассиньяно вряд ли может быть искомой точкой, потому что узкая равнина на его восточном конце, исполняющая в таком случае роль Полибиева прохода, едва ли имеет слева «Кортону и ее горы». Нам остается лишь полоска земли между Туоро и Пассиньяно. Если дорога действительно уходила вверх для того, чтобы пересечь Пассиньянский мыс, то местность там соответствует описанию Полибия. Кроме того, в действиях Фламиния в таком случае прослеживается некоторый смысл. Произведя разведку, Ганнибал, вероятно, понял, что лучшим местом для засады был узкий проход типа Фермопил, который располагался за Пассиньяно. Однако он знал, что римляне никогда не вошли бы в него без предварительного осмотра. С другой стороны, вряд ли они стали бы ожидать засады в значительно более открытой местности, еще не доходя до внушающей опасения точки. Лишь так можно объяснить ту слепую уверенность, с какой Фламиний направил свою армию в ловушку. Он наверняка ожидал, что засада будет дальше по дороге.

Ганнибал разбил лагерь на обращенном ко входу в теснину холме в восточном конце равнины. Фламиний, в распоряжении которого находились десятый и одиннадцатый легионы плюс остатки третьего и четвертого — всего около 30 000 человек, — дошел до озера ближе к вечеру и вполне мог остановиться на ночлег на Боргеттском отроге. Быть может, он даже видел лагерь карфагенян на холме восемью километрами дальше по северному берегу озера. Римский полководец знал, что по Фламиниевой дороге торопится навстречу к нему второй консул, и наверняка пребывал в радостном настроении — казалось, что Ганнибала зажали между двумя армиями, как восемью годами раньше кельтов при Теламоне. Ночью Ганнибал вышел из лагеря. Луна, должно быть, светила ярко, поскольку карфагенянин испытывал необходимость скрывать передвижения своей армии. Обогнув холмы с другой стороны, он поставил копейщиков (ок. 8 000) и пращников (ок. 2 000) вытянутой линией вдоль гребня Монтегето на южной стороне прохода, оставив озеро у них за спиной. Конницу же (ок. 10 000) и кельтов (ок. 25 000) он выстроил вдоль холмов на противоположной стороне прохода, лицом к озеру; их строй доходил до гребня Туоро. Остальную армию — испанскую пехоту (ок. 6 000) и легковооруженных африканцев (ок. 4 000) — Ганнибал выстроил перед лагерем. Из-за того, что сражение должно было произойти на склоне, метатели дротиков и пращники разместились скорее всего позади тяжелой пехоты. На следующее утро ожидавший подхода второго консула Фламиний решил не отрываться от противника. Поэтому он перешел равнину и миновал гребень Туоро. С озера поднялся густой туман, закрывший холмы. Ганнибал не мог рассчитывать на это, а потому туман никак не повлиял на его план. Римляне дошли до дальнего конца прохода и начали подъем, когда перед ними появились африканцы и испанцы, перекрывшие дорогу. Римская система разведки местности была настолько неэффективна, что экстраординарии, составлявшие авангард, буквально наткнулись на карфагенян, не успев даже сообразить, откуда они взялись. Вначале римляне вообразили, что столкнулись с арьергардом пунийской армии, но затем они услышали раздающиеся отовсюду звуки труб, подающих сигнал к началу наступления. Ганнибал повел своих воинов в атаку.

 

Рис. 5 Место Ганнибаловой засады на Тразименском озере. Фотография сделана со склона холма, на котором размещалась конница. Лагерь Ганнибала был на холме слева, а фаланга встала вдоль отрога.

 

Головная часть римской колонны подверглась нападению с трех сторон одновременно, однако ей как-то удалось прорваться и уйти. Остальная часть колонны досталась на растерзание коннице. Всадники обрушились на римлян прежде, чем они сумели перестроиться в боевой порядок, и легионеры, возможно, не успели даже метнуть пилумы.

Ливий отзывается о действиях Фламиния с большим уважением, чем Полибий. Он говорит, что консул пытался навести порядок в легионах, устремляясь туда, где солдатам приходилось тяжелее всего, и ободряя их. Наконец один из инсубров, Дукарий, узнал консула. Инсубры горели желанием отомстить Фламинию за военную кампанию шестилетней давности, которую он провел на их родине. Дукарий рванулся к консулу, призывая на помощь товарищей по инсубрской коннице. Оруженосец Фламиния пытался защитить его своим телом, но был убит. Добравшись до консула, Дукарий сумел ударить его копьем. Вокруг умирающего Фламиния сплотились триарии, пытавшиеся не пустить инсубров к телу.

Римляне держались три часа, но кельты отрезали им пути отступления по гребню Туоро, и спасения не было.

Постепенно они начали отступать к топкому краю озера, спотыкаясь в камышах и скользя по липкой грязи среди квакающих лягушек. Карфагеняне наступали, отрезая легионерам пути к бегству. Одни римляне пытались зайти поглубже в воду — так, что из нее торчали лишь их головы, и стояли там, ожидая неминуемой гибели. Они поднимали руки, взывая к милосердию, но его не было… Другие пытались спастись вплавь и тонули, влекомые на дно весом своих кольчуг.

Римский авангард, примерно в 6 000 человек, пробивался через ряды противника, покуда не открыл себе путь на гребень холма. Когда туман рассеялся, легионеры сумели оценить масштаб постигшего их разгрома и отступили в этрусскую деревню. На следующий день римлян окружили и принудили сдаться.

Потери Ганнибала составили примерно 1 500 человек, в основном кельтов. У римлян погибло около пятнадцати тысяч и столько же было захвачено в плен. Карфагенский полководец приказал отпустить всех римских союзников, не взяв с них выкупа. Он мотивировал свой поступок тем, что вел войну с Римом, а не с ними. Точно так же поступил он и при Требии, надеясь подорвать единство италийцев.

После сражения Ганнибал приказал найти тела старших римских военачальников, дабы воздать им последние почести. Нашли около 30 тел, однако Фламиния среди них не было. Возможно, до него добрались кельты и отрезали голову, а быть может, триарии забрали тело с собой в воду, где оно и утонуло под тяжестью собственных доспехов.

 

Рис. 6 Инсубрский вождь времен Ганнибала. Шлемы и кольчуги были тогда лишь у высшей знати, простые кельтские воины (как тот, что нарисован на заднем плане) сражались обнаженными до пояса. Единственным средством защиты им служил щит.

 

Известие о случившемся несчастье достигло Рима, и сенат не смог утаить его или смягчить удар. Городской претор созвал народное собрание на форуме, взобрался на трибуну и просто сказал: «Мы потерпели поражение в большой битве».

Пораженные люди застыли на месте, потому что римляне не знали крупных неудач со времен Регула. Но это было еще не все.

Гней Сервилий Гемин, другой консул, уже выступил на соединение с Фламинием. Он отправил вперед примерно 4 000 всадников, потому что армия Фламиния испытывала в них сильный недостаток. Ганнибал, который по своему обыкновению выслал вперед разведчиков, узнал о приближении конницы по Фламиниевой дороге. Он немедленно отправил навстречу им Магарбала с копейщиками и частью конницы. Полибий говорит только, что им удалось уничтожить половину отряда, а на следующий день захватить в плен оставшихся. Ливий еще более лаконичен — он говорит только, что они попали в руки карфагенян. Все это сильно напоминает еще одну устроенную пунийцами засаду. Новость о втором поражении дошла до Рима всего через три дня после первой.

Ливий повествует о родственниках, ожидавших новостей о своих близких у городских ворот. Некая женщина, которой сообщили о гибели сына, удалилась домой, дабы оплакать его. Но, как это часто случается, известие было ложным. Когда ее сын добрался до дома, потрясение было настолько сильным, что она умерла у него в объятиях.

Этруски не торопились встать под знамена Ганнибала, как он рассчитывал, — времена их войн давно миновали и боевой дух угас. Но карфагенянин возлагал большие надежды на южную Италию. Там еще должны были помнить шестидесятилетней давности события времен Пирра. От Тразименского озера он продолжил свой путь на восток, вышел на Фламиниеву дорогу и двинулся в сторону Рима. Ливий говорит, что он пытался взять Сполето, но отступил. В Терни, что в семидесяти пяти километрах севернее Рима, он повернул на юго-восток, перешел через Апеннины по перевалу Селла ди Корно и вышел на побережье близ Пескары. Там он остановился, чтобы дать передохнуть людям и позаботиться о лошадях, которые сильно пострадали от тягот предыдущего года.

При Требии и Тразимене Ганнибал захватил громадное количество римских доспехов и вооружения, которым воспользовался, отобрав наиболее подходящее, для перевооружения своих африканцев. Они получили главным образом доспехи, а быть может, и мечи.

Отдохнув, армия пунов отправилась дальше по побережью — в плодородные земли Апулии.

Во времена величайшей опасности римляне возвращались к старому обычаю передачи всей полноты власти в руки одного человека. На этот раз сей тяжкий пост занял Квинт Фабий Максим, назначенный диктатором на срок в шесть месяцев. Он принимал участие в первой войне с Карфагеном, дважды по

бывал консулом с тех пор и получил триумф за победу над лигурийцами. Ко времени принятия поста диктатора ему было около 60 лет. Фабий Максим был человеком осторожным, что немало способствовало его назначению. Боевой дух армии упал ниже некуда, и сенат, без сомнения, просил отбывавшего в нее диктатора не предпринимать решительных действий, покуда солдаты не оправятся от понесенного поражения.

Вторым по старшинству после Фабия (начальником конницы) стал Марк Минуций Руф, который был консулом в 221 г. Фабий немедленно начал собирать четыре новых легиона — 14-й, 15-й, 16-й и 17-й. Как только карфагенская армия покинула территорию центральной Италии, Фабий приказал Гемину двигаться на юг и соединиться с его силами у Нарнии, что на Фламиниевой дороге. У последнего были 12-й и 13-й легионы и остатки первого и второго легионов Сципиона (около 30 000 человек); конницы не было совсем — вся она полегла в битве при Тразименском озере.

Фабий отправился на север, навстречу ему, во главе двух спешно набранных легионов — 14-го и 15-го. Два других остались в Риме — по крайней мере, так говорит Ливий. Полибий же утверждает, что Фабий забрал все четыре новых легиона. Это противоречие в наших источниках послужило причиной изрядной путаницы, поскольку затрагивает оно не только тот год, но еще и следующий. Ливий и Полибий опираются на разные источники, но, возможно, происхождение у них общее. Источник Полибия был в курсе, что армия диктатора состояла из шести легионов, но не упоминает остатки разбитых войск Сципиона, а потому «отдает» Фабию все четыре новых легиона. Источник Ливия, наоборот, ссылается на остатки Сципионовых легионов, а потому ему приходится упоминать еще о двух. Единственная трудность заключается в том, что Ливий полностью забывает о легионерах Сципиона и говорит, что в Герунии зимовали четыре легиона. С учетом легионов 1емина общее количество войск у Фабия составило 47 000 пехотинцев и 2 500 конницы. Консула же он отправил в Рим с приказом заняться флотом и организовать оборону побережья южной Италии.

 

Рис. 7 Карта центральной Италии, иллюстрирующая кампанию 217 г. до н.э. Глазные дороги обозначены голубым цветом Путь Ганнибала через Италию в Апулию, а затем в Кампанию и обратно отмечен красным.

 

Согласно Ливию, Фабий повел армию к Тиволи и Палестрине для того, чтобы попасть на Латинскую дорогу к югу от Рима. По какой-то неведомой причине он решил обойти город стороной — быть может, оттого, что Фабий последовал закону, согласно которому римский военачальник не имел права вступать в Рим во главе своих войск. Диктатор прошел по Латинской дороге, затем по Аппиановой, перешел через Апеннины у Беневента и разбил лагерь у подножия холмов близ Эк (Троя), примерно в девяти километра от места, где расположился Ганнибал. Карфагенянин немедленно вывел свою армию, предлагая сражение, но диктатор уклонился от него. Фабий намеревался отказываться от крупных сражений, следуя вместо этого по пятам за армией пунов, сжигая урожай и уничтожая высланные за провиантом отряды и всех отставших. Он надеялся измотать карфагенян и одновременно увеличить свои силы и поднять боевой дух солдат, многие из которых лишь недавно оказались в армии. Было бы неверным сказать, что все они были полными новичками, поскольку большая часть рекрутов, должно быть, участвовала в кельтских войнах. Но в любом случае им требовалось улучшить и подготовку, и дисциплину.

Ганнибал разграбил окрестности лагеря Фабия, а когда стало ясно, что диктатор выходить не собирается, карфагенянин решил применить против него столь удавшуюся по отношению к Фламинию тактик). Он провел армию прямо перед носом у диктатора, снова перешел Апеннины и отправился к римской колонии Беневент. Затем он прошел по северному берегу р. Калоре до города Телезия (Телезе), который по пути разграбил, и спустился на Фалернские поля к северу от реки Вольтурно (др. Вультурн). Фабий следовал за ним на расстоянии одного-двух дневных переходов.

Ганнибал полагал, что здесь, в густо населенной Кампании, где было множество городов, Фабий не позволит ему жечь и грабить безнаказанно. Однако он ошибся.

Фабий занял позицию на холмах, обращенных к равнине, так, чтобы союзники не думали, что римляне совсем их бросили, однако спускаться вниз он не стал. Ганнибал изо всех сил старался выманить диктатора и опустошил все земли к северу от Вольтурно.

 

Рис. 8 Карта северной Кампании, на которой изображены основные дороги и важнейшие города. Римские и латинские колонии отмечены красным. Ганнибал вошел на Фалернскую равнину по дороге Пьетравайрано.

 

Настала осень, и, хотя карфагеняне захватили богатую добычу, сады и виноградники Фалернской равнины едва ли смогли бы прокормить их армию зимой. Необходимо было вернуться обратно в Апулию. Но когда они попытались вернуться тем же путем, то обнаружили, что дорога закрыта. Полибий рассказывает, что Фабий выставил 4 000 человек на дороге, по которой Ганнибал спустился на равнину, а сам устроил лагерь на холме, обращенном к перевалу. Подошедшему к перевалу Ганнибалу пришлось устроиться у подножия холма. Он немедленно осознал всю опасность такой позиции и не дал Фабию времени ею воспользоваться. Призвав начальника бывших при армии слуг, он приказал ему собрать как можно больше хвороста и отобрать около 2 000 самых сильных быков из числа тех, что вела за собой армия. Затем, созвав всех слуг, он указал на холм между лагерем и перевалом и велел им ждать приказа, по которому им следовало как можно быстрее гнать быков на его вершину.

Ганнибал приказал солдатам рано поужинать и отдыхать. В конце третьей стражи (около 3 часов ночи) полководец велел слугам привязать хворост к рогам быков и поджечь его. Затем испуганных животных погнали наверх. Позади быков он поставил легковооруженных копейщиков, приказав им вначале помогать слугам, а затем двигаться по обеим сторонам от них, не позволяя разбегаться в стороны. Потом они должны были занять высоты для того, чтобы суметь отбить любую вылазку римлян. Тем временем сам Ганнибал, во главе тяжелых пехотинцев, устремился к перевалу. За ними следовали конница, захваченный скот, испанцы и кельты.

Разбуженные часовыми римляне, стоявшие на перевале, увидели множество поднимавшихся вверх факелов, и выступили навстречу противнику, однако быки и копейщики ввергли их в полный хаос. Фабий мог лишь наблюдать за всем из своего лагеря, что он и сделал, вполне в своем духе, оставшись на месте до рассвета. Меж тем Ганнибал, план которого оказался успешнее, чем он сам ожидал, прошел перевал, не потеряв ни людей, ни добычи. При первом свете дня стало ясно, что римляне с перевала атакуют засевших на холме копейщиков, поэтому полководец немедленно отправил им на помощь отряд испанцев. Они бросились на римлян, убили около тысячи человек и позволили копейщикам отступить.

 

Рис. 9 Карта прохода, ведущего из Кампании в долину Вольтурно у Пьетровайрано. Направление отвлекающего маневра Ганнибала с быками показано коричневой стрелкой, направление прорыва – красной.

 

Таково краткое содержание рассказа Полибия. Проблема заключается в том, что он недостаточно конкретен, когда говорит о месте, где все это произошло. Историк утверждает, что Ганнибал уходил с Фалернской равнины тем же путем, что и пришел, но говорит об этом пути слишком уж расплывчато. Полибий рассказывает, что, покинув Самний, Ганнибал миновал перевал у горы Эрибиан и устроил лагерь близ реки Афирн (Вольтурно). Однако больше ничего об этой горе не известно.

Ливий говорит, что шли карфагеняне через области Аллифы (совр. Алифе), Калатия и Калы (совр. Кальви). Упоминание Калатии — явная ошибка, потому что она была расположена на другом берегу Вольтурно, в центральной Кампании. Быть может, он имел в виду Кайатию (coup. Каяццо), или Каллифы (совр. Кальвизи), или какой-нибудь неизвестный город с похожим именем. Так что Ливий, как это часто бывает, дела не проясняет. Ниже римский историк говорит, что Ганнибал хотел выйти к Казину (совр. Кассино), но проводник не понял его и вывел к Казилину (совр. Капуя). Вся история выглядит слишком уж нереальной, и Полибий о ней не упоминает. Быть может, правда состоит в том, что Ганнибал хотел уверить Фабия, будто движется на Рим. Для этого он прошел по долине Вольтурно через области Каяццо и Алифе, по направлению к Кассино. Когда же Фабий не пожелал идти за ним следом, Ганнибал сверил на юго-запад, перешел через горы к северу от Монте-Монако и углубился на Фалернскую равнину. Затем он прошел через земли Калы (Кальви) и наконец устроил лагерь на северном берегу Вольтурно. Для того чтобы выяснить правду, следует знать ответ на один вопрос — можно ли пройти на Фалернскую равнину прямо с северного берега р. Калоре?

Как Ливий, так и Полибий говорят, что Ганнибал захватил Телезию (совр. Телезе), которая расположена на северном берегу р. Калоре, примерно в семи километрах от ее слияния с Вольтурно. Для того чтобы войти на Фалернскую равнину по северном) берегу р. Вольтурно, ему пришлось бы сначала переправиться через нее. Сомнительно, чтобы дорога вообще могла идти вдоль этого берега — на северной стороне реки из основной горной гряды выступает отрог Монте-Раджелло, который вклинивается в Вольтурно в том месте, где она выходит на равнину. Между этой точкой и Каяццо находится низина, которую в наши дни осушили. Исходя из всего сказанного, маловероятно, чтобы там, во-первых, проходила дорога, а во-вторых, чтобы Ганнибал отправился таким путем. В этом случае у него не было других вариантов, кроме как войти на равнину с севера.

Дальше рассказ Ливия совершенно «расклеивается». Он помещает за спиной у блокировавших дорогу на Казилин (совр. Капую) римлян Капую (совр. Санта-Мария-ди-Капуя-Ветере). Другими словами, Ганнибал пытался прорваться на юг. Однако затем, после прорыва, Ливий «отправляет» Ганнибала в лагерь в Алифе, что в 32 километрах дальше по Вольтурно. Все это чрезвычайно неубедительно, но Алифе — единственная точка, на которую мы можем опереться. Когда Ганнибалу удалось уйти, пишет Ливий, Фабий также миновал перевал и устроил лагерь на высотах над Алифе.

Очевидно, что нам следует искать какой-нибудь перевал, расположенный примерно в 15 километрах от Алифе. Самой подходящей точкой является промежуток между горами у Пьетравайрано. Поскольку этот путь наиболее удобный и широкий, Фабий должен был бы занять именно его. Однако существует несколько других дорог, почему же Ганнибал ни одной из них не воспользовался? Ответ может заключаться в словах Полибия: «Фабий полагал, что сможет, по крайней мере, захватить их добычу». Если Ганнибал хотел увезти все огромное количество награбленного добра, ему поневоле пришлось бы идти самой легкой дорогой. Иначе его армия слишком растянулась бы и могла сама стать добычей римлян.

Римский отряд в 4 000 человек стоял, вероятно, на северо-западном отроге горы Фосса (Монтанья-ди-Бруно), который обращен к перевалу. Остальная армия разместилась на западной стороне горы Кайевола, прикрывая Латинскую дорогу. Ганнибалу же пришлось разместить свой лагерь на плоском пространстве под горой Кайевола и погнать «быков-диверсантов» вверх по юго-западному отрогу горы Фосса. Римский гарнизон развернулся, чтобы встретить их, — и оказался зажатым между отрядом копейщиков и самим Ганнибалом, занявшим позиции у Алифе. Для того чтобы дать копейщикам возможность отойти, карфагенянин отправил испанцев, которые напали на римлян с тыла.

Итак, Ганнибал перешел Апеннины, пройдя мимо горы Либурнон. Гора с таким названием неизвестна, однако есть предположение, что читать следует «Тибурнон» (латинское название — Тиферн). Гора Тиферн (современное название Монтанья-дель-Матезе) вздымается над Алифе. Она является самой высокой в этой части Апеннин, и ее местонахождение и размеры позволяют предположить, что это и есть тот самый Либурнон Полибия.

Ганнибалу рассказали, что зерно он найдет в изобилии в окрестностях Луцерии (совр. Лучера) и Геруния и что последний лучше всего подходит для сбора припасов. Находился он в 200 стадиях (ок. 35 км) от Луцерии. Местонахождение Геруния не установлено. Полибий говорит, что город стоял на равнине и захватить его было легко. В пяти километрах к югу от Ларино, у Джерионе, обнаружены руины какого-то города. Однако его расположение — у подножия Апеннин — никак не согласуется с описанием Полибия. Геруний отмечен на знаменитой «Табула Певтингериана», которая является средневековой копией римской дорожной карты. На ней город размещается в восьми римских милях по дороге на Бовиан от места, где она соединяется с береговой дорогой, у Теана. В таком случае, Геруний находился в четырех-пяти километрах к северу от Казальнуово-Монтеротаро, но лишь в 25 километрах от Лучеры. В соответствии с этими расчетами Конмайер помещает Геруний на холме, известном как Колле-д’Арми, в четырех километрах севернее Казальнуово-Монтеротаро. Весной 1979 г. я решил исследовать эту территорию методом шердинга и прошел по дороге, что идет на север вдоль гребня холма, обращенного к недавно распаханным землям, исследуя все подходящие для города места. Гребень холма не дал положительных результатов, покуда я не дошел до поворота на грунтовую дорогу, ведущую в Лучеру. На западном склоне земледельцы выкапывали множество камней, которые складывали в кучи по краям поля. Среди них я обнаружил множество кусков черепицы римского времени. В окрестностях нашлись также два римских саркофага, которые служили колодами для воды, и нечто, что вполне могло оказаться римским колодцем. Черепки покрывали участок примерно в 300 м, который был слегка вытянут к западу от основной гряды холмов, точно напротив дороги на Лучеру, вероятно, проложенной на месте античной. Все это согласуется с той топографией, какую упоминает Полибий, описывая последовавшую военную кампанию. Из Алифе сюда легче всего добраться, обогнув северный склон Монтанья-дель-Матезе по дороге на Изернию и Бойано, а затем двигаться по дороге на Кампобассо и спуститься в долины рек Тапино и Форторе.

Римляне, как обычно, шли, придерживаясь возвышенностей. От Камиобассо они, вероятно, отправились по проложенному по верхушкам холмов пути, где сейчас идет дорога SS Саннитика (шоссе 87).

 

Рис. 10 Изображение территории вокруг Геруния. 1 — место первого лагеря римлян. 2 — место второго лагеря римлян. 3 — место третьего лагеря римлян. 4 — холм, на котором произошло сражение.

 

Между тем Ганнибал разбил лагерь у Геруния. Горожане отказались вступить с ним в союз, а потому он взял город, предав мечу всех его жителей. Стены и дома он, однако, не тронул, рассчитывая превратить Геруний в склад зерна. Затем он устроился на зимние квартиры, укрепив расположенный перед городом лагерь рвом и частоколом. Тщательно проведя оборонительные работы, он отправил две трети армии собирать зерно. Оставшаяся треть охраняла лагерь и обеспечивала охрану фуражиров. Этот порядок действий был общепринятым — Цезарь при Алезии поступал так же.

Вскоре подошли и римляне. Фабия отозвали в Рим, для участия в каких-то религиозных церемониях, так что командование принял его начальник конницы — Минуций.

Полибий рассказывает, что когда Минуций услыхал, что Ганнибал остановился у Геруния и собирает фураж в его окрестностях, «он повернул и спустился с холмов по склону, что ведет к городу. Подойдя к возвышенности на земле Ларина (совр. Ларино), именуемой Калена, он устроил там лагерь…» Как раз перед тем, как SS Саннитика доходит до Касакаленды, с ней соединяется дорога, что ведет в Бонефро вдоль гребня холмов (высота 606 м). Примерно в трех километрах после Бонефро есть гряда, протянувшаяся на юго-восток. В конце ее расположен холм, именуемый Монте-Кальво (высота 409 м). Холм этот обращен к реке Форторе и находится в семи с половиной километрах от предполагаемого месторасположения Геруния.

Полибий утверждает, что холм назывался Калена и что находился он на землях Ларино. В северной Кампании был город Калы (Cales), прилагательное от которого будет Calenum, каленский (Ливий, кн. VIII, 6). В современной форме оно звучит как Кальви. Едва ли предположение, что «Калена» превратилась в современное «Кальво», будет являться большой натяжкой. Любопытно отметить, что город на другой стороне этой гряды именуется Казакалена. Ларино расположен в 17 километрах от Монте-Кальво. Границы его территории определялись, возможно, по рекам Биферно и Форторе — в таком случае Монте-Кальво точно в них входит. На карте изображен участок между Монте-Кальво и Кол-ле-д’Арми (Геруний).

Последовавшие затем маневры можно назвать предметным уроком тактики, наглядным материалом из учебника того, как следует увести противника с неприступной позиции — вначале через реку, а затем прямо в засаду.

Оставив одну треть солдат заниматься сбором продовольствия, Ганнибал отошел на 16 стадиев (около 3 км) от Геруния и устроился на холме (3), «откуда виден был противник и можно было охранять фуражиров». Эта новая позиция, всего в четырех с половиной километрах от римского лагеря (1), сильно затрудняла им спуск в долину Форторе и нападение на фуражиров.

Между двумя лагерями находился холм (2), владея которым Ганнибал мог надежно отрезать римлянам путь на равнину. Поэтому он отправил под покровом темноты отряд в 2 000 копейщиков, чтобы занять его. Днем Минуций направил легких пехотинцев выбить пунийцев с холма. Римляне с ходу захватили высоту. Поскольку оттуда можно было контролировать доступ на равнину, Минуций сделал очевидную и вполне разумную вещь — перенес туда лагерь. Следующий ход был за Ганнибалом. Полибий рассказывает о дальнейших событиях с точки зрения римлян, а потому не отражает стратегии карфагенского полководца. Несколько дней, повествует историк, Ганнибал держал все свои силы в лагере, опасаясь находящегося поблизости противника, однако затем он вынужден был отправить часть животных на пастбища и отослать некоторое количество людей за фуражом, так как был убежден, что у его армии и у животных должно быть много еды на зиму.

 

Рис. 11 Вид на долину р. Форторе с места, где стоял Геруний. Первый лагерь Минуция находился на заднем плане (в центре). Второй лагерь Ганнибала располагался примерно в средней части фотографии.

 

Минуций не был слабоумным, как пытаются уверить нас античные авторы. Когда он увидел, что большая часть Ганнибаловой армии отправилась собирать продовольствие, он подождал до полудня, а затем вывел тяжелую пехоту, поставив ее перед лагерем пунийцев для того, чтобы запереть в нем Ганнибала. Одновременно он разделил свою конницу и велитов на несколько отрядов и отправил их в атаку на фуражиров, приказав пленных не брать. Это был замечательный образец так называемой тактики Фабия, осуществленный на практике значительно лучше, чем удавалось это самому Фабию.

Полибий констатировал, что оставшийся с небольшим отрядом в лагере Ганнибал мог только отражать легионеров, не давая им войти в лагерь. Только по возвращении Гасдрубала, который привел 6 000 утомленных фуражиров, Ганнибал счел свои силы достаточными, чтобы организовать вылазку и отогнать противника от лагеря. Римлянам удалось убить множество вражеских солдат у лагеря и на полях. Они совершили то, что намеревались сделать, и вернулись в лагерь. Той же ночью Ганнибал отступил на исходные позиции у Геруния. На следующий день увидевшие опустевший лагерь римляне перешли через реку и заняли его. Второй раунд остался за Ганнибалом — теперь противник был на его стороне реки.

По вполне понятным причинам римляне радовались своему успеху — действительно, Ганнибалу стало теперь очень сложно собирать продовольствие. Раздутый отчет о победе Минуция с большим ликованием встретили в Риме. Поскольку народ был недоволен нерешительными действиями Фабия, было принято совершенно беспрецедентное решение — Минуцию дали такие же права, что и диктатору. Должно быть, воля народа имела сильную поддержку в сенате, иначе на такой шаг никогда не пошли бы. Фабий, который получил прозвище Кунктатор, «Медлитель» — за постоянные промедления в борьбе с Ганнибалом, — поспешил вернуться в армию. Полибий рассказывает, что он предложил Минуцию командовать по очереди (это была обычная римская практика при объединении двух консульских армий) либо же поделить войско. Нам говорят, что Минуций стоял за раздел. Это скорее всего не так. Гораздо вероятнее, что на разделе армии настоял Фабий, которому нужно было безраздельное командование для того, чтобы по-прежнему придерживаться своей стратегии. Минуцию же вполне можно было командовать и через день. Два полководца поделили армию и встали двумя лагерями на расстоянии около 12 стадиев (чуть больше 2 км) друг от друга. Если Минуций остался на своем месте, Фабий мог занять те позиции, что оставил первый военачальник, переправившись через реку(2).

Между лагерем Ганнибала перед Герунием и лагерем Минуция (3) находился небольшой холм (4). Карфагенянин понимал, что, если он попробует занять его, Минуций снова попытается согнать пунийцев. Поэтому он подготовил римлянину засаду. Местность вокруг холма была безлесная, но изрезанная канавами и ямами. Ночью Ганнибал отправил 5 000 человек смешанной пехоты и 500 всадников занять эти рытвины отрядами по 200—300 человек. Для того чтобы римские фуражиры, отправлявшиеся рано утром за провиантом, не обнаружили засады, Ганнибал на рассвете, отправил отряд легковооруженных пехотинцев занять пресловутый холм и таким образом отвлечь внимание от затаившихся воинов.

Муниций охотно заглотал приманку и отправил велитов выбить карфагенян с холма. Однако на этот раз Ганнибал не собирался отступать. Стоит отметить, что когда он захватил первый холм, то планировал отступление. Поэтому он отправил тогда своих копейщиков в бой плотным оборонительным строем. В этот же раз у Ганнибала были другие цели. Когда велитам не удалось отбить холм, Минуций послал туда конницу, а затем и сам выступил во главе идущих сомкнутым строем легионов. Все взоры были обращены к ведущемуся на холме сражению, а потому засаду никто не заметил. Ганнибал продолжал посылать в бой все новые подкрепления, дабы не дать сражению затухнуть. Наконец он направил туда остальную пехоту и конницу. Карфагенские всадники смели не колько римскую конницу, но и велитов. Велиты начали беспорядочно отступать к тяжелой пехоте, которая уже закрыла промежутки между манипулами, — в результате вся армия оказалась в беспорядке. Прозвучал сигнал, по которому в дело вмешалась засада: возникшие будто из-под земли отряды атаковали римлян с тыла и флангов. Меньшая часть римской армии оказалась под угрозой полного уничтожения. Кунктатор, как всегда осторожный, наблюдал за всем из своего лагеря. Он заранее поднял по тревоге свои легионы и теперь вывел их в поле. Можно представить себе, что почувствовал Муниций, когда услышал, как трубы подают сигнал к выступлению.

Его люди были потрепаны столь сильно, что нарушили строй. Теперь же, услышав о приближении Фабия, манипулы вновь собрались у своих знамен и организованно отступили под прикрытием второй армии. Ганнибал понял, что образцово-показательный бой подошел к концу, и отступил в свой лагерь. Согласно Ливию, тем же вечером армия Муниция оставила свой лагерь и отступила к позициям Фабия. Они вошли в лагерь Кунктатора, проследовали по преторианской улице и остановились перед палаткой Фабия. Здесь они воткнули в землю свои штандарты, и Минуций подошел к Фабию, обратившись к нему «Отец», по обычаю избавленного от смерти товарищем по легиону. Таким образом он признал над собой его авторитет.

Карфагеняне меж тем возвели вокруг холма частокол и прокопали ров между ним и лагерем. Затем они выставили на нем свой гарнизон, завершив этим действием свою подготовку к спокойной зимовке.

Источник:

Коннолли П. Греция и Рим. Энциклопедия военной истории. «Эксмо-Пресс». Москва, 2000.
Перевод: С. Лопухова, А. Хромова.