Первый и второй походы Дария (Паневин К. В.)

Первый поход

Поход против Греции требовал со стороны персов осуществления некоторых предварительных мероприятий. Необходимо было установить твердый порядок в Ионии, предупредить возможность нового восстания, превратить эту страну в надежную базу для развертывания наступательных операций. По приказу Дария Артаферн собрал в Сардах представителей мятежных городов, которым было объявлено, что всякие враждебные действия между греческими общинами в Ионии запрещены и что в случае каких-либо столкновений им предписано обращаться к посредничеству сатрапа. Прибывший в 492 г. до н. э. в Ионию по пути во Фракию персидский полководец Мардоний, зять Дария, закончил политическую реорганизацию ионийских городов смелой реформой: он лишил власти большую часть тиранов и восстановил в ионийских городах демократию. Трудно сказать, насколько удачной с точки зрения персидских интересов была эта реформа; во всяком случае, ослабленная неудачным восстанием Иония была прочно закреплена за персами.

К весне 492 г. до н. э. приготовления были закончены, и Мардоний, которому было поручено руководство военными операциями, мог двинуться в поход. Целью похода было, по словам Геродота, покорение возможно большего числа эллинских городов. План похода предусматривал совместные действия сухопутной армии и флота: армия должна была двигаться вдоль побережья Фракии под прикрытием и при поддержке флота. Поход начался удачно: было покорено несколько островов, в том числе и Фасос, а также восставшее фракийское племя бригов. Неудача постигла персидский флот на обратном пути: на Халкидском полуострове около Афонского мыса, пользовавшегося издавна дурной славой у греческих моряков, он был разбит бурей; погибло до 300 кораблей и более 20 тыс. человек. Сухопутная армия, переправившись через Геллеспонт, пересекла Фракию и Македонию, но во время длинного пути понесла значительные потери в непрерывных мелких столкновениях с фракийскими племенами. Остатки разбитого бурей флота не могли оказать ослабленной армии существенной помощи, поэтому Мардоний принял решение прекратить поход и вернулся обратно.

Второй поход персов

Неудача похода 492 г. до н. э. не заставила Дария отказаться от принятого решения — подчинить Грецию своей власти; в 491 г. до н. э. он провел усиленную подготовку к новому походу. Наряду с военными приготовлениями шла и дипломатическая подготовка: от имени царя были отправлены послы на острова Эгейского моря и к государствам европейской Греции с требованием «земли и воды» — знака покорности. Острова, в том числе и Эгина, немедленно удовлетворили это требование; их примеру последовала и значительная часть общин Северной Греции. Но в Афинах и Спарте персидские послы были убиты: очевидно, сторонники вооруженного отпора персам хотели пресечь в дальнейшем возможность каких-либо переговоров с Персией.

Между тем в Киликии к весне 490 г. до н. э. собралось подготовленное для похода персидское войско, во главе которого стояли полководцы Датис и Артаферн. Персидское командование правильно учло основные причины неудачи Мардония: несколько месяцев было затрачено на полный трудностей обходный марш через Фракию, а сильный флот был предоставлен всем случайностям длительного плавания вдоль опасных берегов. На этот раз решено было перебросить персидскую армию по морю в Аттику, в сердце неприятельской страны; силы противника тем самым были бы дезорганизованы. Появление же персидских войск на территории Балканской Греции должно было активизировать деятельность всех сторонников Персии. На стороне персов во многих греческих городах была аристократия, рассчитывавшая при их помощи сохранить в борьбе с демосом свое прежнее политическое преобладание. В первую очередь это относится к городам Беотии и Фессалии. Для перевозки персидских войск у берегов Малой Азии был собран значительный флот, численность которого Геродот определил в 600 триер; возможно, что цифра эта несколько преувеличена. Это были, очевидно, почти исключительно транспортные корабли, а не боевые суда. О численности сухопутного войска персов Геродот сообщает, что оно было «огромным и хорошо вооруженным». Цифры, приводимые позднейшими писателями — от 200 до 300 тыс. пехоты, 10 тыс. конницы — явно неправдоподобны. Персы вряд ли могли посадить на суда более 15 тыс. человек пехоты, преимущественно стрелков из лука, и 500—800 всадников, так как трудности переправы на кораблях значительных воинских масс, особенно конницы, были в древности чрезвычайно велики. К персидской армии присоединился и изгнанный некогда афинский тиран Гиппий — его появление в Аттике, очевидно, должно было облегчить действия персов, так как в Афинах все еще было немало его сторонников.

В начале лета 490 г. до н. э. персидский флот двинулся из Килики и через Родос направился сначала против Наксоса, который был наказан за свое сопротивление в 500 г. до н. э., а затем через Делос к южной оконечности Евбеи. Расположенный здесь город Карист, пытавшийся оказать сопротивление, был вынужден сдаться после непродолжительной осады. Персидский флот направился к Эретрии. Среди эретрийцев, как и среди афинян, было значительное число сторонников Персии. Существенной помощи со стороны других греков Эретрия ожидать не могла; даже вспомогательный отряд, высланный было афинянами, узнав о колебаниях эретрийцев, вернулся в Аттику. Тем не менее была сделана попытка оказать отпор персам, однако после шестидневных боев у стен города местные аристократы — сторонники Персии — открыли ворота неприятелю. Эретрия была взята, разрушена, жители ее уведены в Персию. Евбея превратилась таким образом в превосходную базу для дальнейших операций персов. Теперь можно было предпринять высадку в самой Аттике.

По совету Гиппия высадка была произведена на равнине близ Марафона, в 40 км от Афин. Не располагая значительным флотом, афиняне не могли воспрепятствовать этой операции. Таким образом, расчеты персов пока полностью оправдывались: противник был застигнут врасплох, ни о каком планомерном отпоре со стороны греков не могло быть и речи. Правда, когда весть о высадке персов достигла Афин, был направлен гонец в Спарту с просьбой о помощи, но спартанцы отказались немедленно выступить, ссылаясь на то, что по существовавшему у них обычаю они не могут выступить в поход ранее полнолуния. Итак, Афины могли рассчитывать только на собственные силы; лишь Платеи прислали вспомогательный отряд, который, однако, присоединился к афинянам уже на поле битвы.

Афинскому народному собранию предстояло решить основной вопрос: ожидать ли врага, запершись в стенах города, или же выступить ему навстречу? После долгих разногласий было решено дать персам сражение в открытом поле. Мильтиад настаивал на немедленном выступлении, указывая, что всякое промедление может оживить деятельность персофильских элементов в Афинах и привести к катастрофе. У Геродота нет данных о численности афинской армии, однако более поздние писатели сообщают, что число афинских воинов было 9—10 тыс. Так как, вероятно, здесь речь идет лишь об основной боевой силе — гоплитах, то к ним следует прибавить некоторое количество легковооруженных и рабов. Павсаний, писатель II в. н. э., сообщает нам, что в Марафонском сражении рабы впервые сражались вместе с эллинами (I, 32, 4). Сведения античных историков о том, что число воинов, составлявших платейский вспомогательный отряд, доходило до тысячи человек, несомненно преувеличены: платеи не могли выставить такого количества бойцов. Место предстоящего сражения, Марафонская равнина, окаймленная с юга, запада и севера отрогами Пентеликона и Парнефа, с востока — морем, имеет 9 км в длину и 3 км в ширину. Северная часть равнины на ¾ занята болотами, южная образует террасу, постепенно спускающуюся к морю. Персы высадились на севере равнины, на узкой косе, расположенной между морем и болотами, — позиция, превосходно укрепленная самой природой. Позиция, которую заняли греки, до сих пор точно не выяснена в научной литературе. Геродот ограничивается указанием, что афиняне расположились близ храма Геракла, — указание, которое не имеет ценности, так как неизвестно, где находился этот храм. Наиболее правдоподобным является предположение, что греки заняли гору, расположенную в южной части Марафонской равнины; эта гора, возвышающаяся на 850 м над равниной, господствует над большой дорогой в Афины и являлась поэтому наиболее естественной позицией для афинян, которые должны были преградить врагу путь к сердцу своей страны. Лагерь персов находился к северу от афинского, за болотами; между армиями противников простиралась равнина — место предстоящего боя.

Марафонская битва произошла 13 сентября 490 г. до н. э. Рассказ Геродота в основных чертах сводится к следующему: после прибытия греческого войска к Марафону среди стратегов, во главе которых стоял полемарх Каллимах, возникли длительные споры о том, следует ли давать сражение или нет.

В конце концов победило мнение Мильтиада, высказывавшегося за сражение. Через несколько дней после этого Мильтиад вывел построенное в боевой порядок греческое войско на равнину и беглым маршем стремительно атаковал персов, находившихся на расстоянии 1—1½ км. Завязался упорный бой, в котором ряды греков в центре были прорваны персами, зато на греческих флангах была одержана победа; обратившись затем против неприятельского центра, греки завершили разгром персидской армии. Разбитые персы, преследуемые победителями, бежали к кораблям. Здесь произошло новое сражение; греки захватили 7 кораблей, остальным же удалось уйти. На поле битвы пало 6 400 персов и всего 192 афинянина, среди них и полемарх Каллимах.

Рассказ Геродота (VI, 108—117) в основных чертах правильно передает ход событий. Вскрывается причина, которая заставила афинян, не дожидаясь нападения персов, самим атаковать неприятеля. Передавая речь, произнесенную Мильтиадом на военном совете, Геродот пишет, что он произносит такие слова: «Если мы не дадим сражения, то я уверен, сильная смута постигнет умы афинян и склонит их на сторону персов; если же мы вступим в бой прежде, чем обнаружится раскол в среде некоторых афинян, то с помощью справедливых богов мы можем выйти из сражения победоносно». Таким образом, не военные, а чисто политические соображения, и в первую очередь неустойчивость тыла, понудили греков покинуть свои хорошо защищенные позиции и атаковать персов на равнине. Очевидно, персы еще ранее несколько раз, возможно ежедневно, выводили свои войска, построенные в боевой порядок, на равнину, вызывая на бой греков. Мильтиад, по словам Геродота, растянул своих гоплитов, численно уступавших персам, в боевую линию, которая по длине равнялась боевой линии персов; при этом центр оказался значительно ослабленным, но фланги Мильтиад постарался укрепить, придав их рядам наибольшую плотность. Построившись, греческая фаланга двинулась навстречу персам. Основная масса персидской пехоты, как уже было указано, состояла из лучников, стрелы которых становились действительно опасными лишь на расстоянии около 100 метров. Эти роковые 100 метров Мильтиад, очевидно, заставил пробежать своих гоплитов бегом, чтобы избежать больших потерь и сделать натиск более стремительным.

Почему персы, в то время как афинское войско надвигалось на них, не попытались бросить свою конницу против неприятельских флангов? Некоторые исследователи считали, что конница должна была занимать место на флангах боевой линии; между тем такого рода построение начинает применяться в древности, как правило, в значительно более позднее время — со времен Александра Македонского. В VI—Vв. до н. э. в персидском войске, состоявшем из отрядов различных народностей, конница обычно занимала место в боевой линии вперемежку с пехотой той же народности, причем отборные силы конницы во главе с полководцем или даже самим царем находились в центре. Таково, очевидно, было построение персов и при Марафоне. Геродот указывает, что в центре их стояли собственно персы — именно здесь афиняне первоначально и потерпели неудачу. После того как в упорной битве греческие гоплиты разбили персидские фланги, а вслед за этим та же участь постигла и центр персидского войска, побежденные, по словам Геродота, бросились бежать к кораблям. Между местом боя и персидским лагерем находилось естественное препятствие в виде небольшой речки; возможно, что персы выставили здесь заслон. Во всяком случае, прошло некоторое время, прежде чем расстроенные боем греки могли это препятствие преодолеть. Этим-то временем и воспользовались персы для того, чтобы погрузиться на корабли, так что, когда греки, наконец прорвались и дело дошло до новой схватки у кораблей, добыча, попавшая в их руки, уже не была значительной. Можно предполагать, что цифра потерь афинян — 192 человека убитыми,— если прибавить к ним несколько сот раненых, также правильно указана Геродотом (VI, 117); персидские стрелы редко сражали насмерть хорошо защищенных своими доспехами афинских гоплитов. Итак, рассказ Геродота, при некоторых преувеличениях и умолчаниях, порожденных патриотическими чувствами автора, действительно дает верное изображение Марафонской битвы.

Понесенное поражение, однако, не заставило персов тотчас же сложить оружие и отказаться от дальнейших операций. Персидское командование рассчитывало на помощь своих сторонников в Афинах — приверженцев Писистратидов и Алкмеонидов; эти расчечы были далеко не беспочвенны. Геродот указывает даже (VI, 115), что кем-то из предателей на одной из высот был поставлен щит как условный сигнал персам, что в городе было все приготовлено для переворота, причем народная молва упорно обвиняла в этой измене Алкмеонидов.

Во всяком случае, персидский флот, отплыв от Марафона, обогнул мыс Суний и направился прямо к Афинам. Афинские полководцы разгадали план персов; афинское войско немедленно выступило в обратный путь и, двигаясь ускоренным маршем, прибыло в Афины ранее, чем сторонники персов могли осуществить свое предательское намерение. Поэтому, когда персидский флот подошел к афинской гавани Фалерам, город был уже под надежной защитой. Персы не рискнули предпринять высадку и, постояв некоторое время в виду Афин, отплыли в Азию.

Причины поражения персов. Роль Мильтиада и его судьба

Так закончился поход 490 г. до н. э. Марафонское поражение нанесло непоправимый удар первоначально столь удачно развивавшимся операциям персов. Под Марафоном с очевидностью проявилось превосходство над персами демократического гражданского ополчения афинян, защищавших родную землю от вражеского вторжения. В Марафонском сражении сказалось преимущество греческого вооружения и тактики: яростный натиск сомкнутого строя гоплитов смял и развеял рыхлую массу персидских лучников и всадников. Велики и заслуги Мильтиада, который правильно оценил опасность со стороны внутреннего врага, а на поле битвы настоял на смелом решении — атаковать врага, не дожидаясь его нападения. Не менее смело пошел Мильтиад на рискованное ослабление центра боевой линии для того, чтобы усилить ее фланги, и, наконец, переведя в последний момент движение гоплитов в бег, сделал натиск их подобным удару тарана.

Вскоре после Марафона Мильтиад сошел с исторической арены. Он предпринял на собственный страх и риск, получив лишь заимообразно деньги от Афин, поход на остров Парос под предлогом наказания паросцев за помощь персам. Экспедиция закончилась неудачей, сам Мильтиад был тяжело ранен, а по возвращении в Афины привлечен к суду Алкмеонидами, требовавшими для него смертной казни за обман афинского народа. Выдающиеся заслуги спасли Мильтиада от казни — она была заменена огромным штрафом, который ему уже не пришлось выплачивать: он умер вскоре после суда (в 489 г. до н. э.) от полученной во время паросской экспедиции раны. Марафонская битва имела огромное значение, так как она развеяла в глазах греков ореол непобедимости персидского войска и доказала возможность успешной борьбы с мощной Персидской монархией.

Источник:

Паневин К. В. (сост.) История Древней Греции. «Полигон», «АСТ». Санкт-Петербург, 1999.